2015-02-03 Глобализм - новая и последняя стадия капитализма
ВОРОНЕЖСКИЙ ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ И СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ С.И. РУДАКОВ ГЛОБАЛИЗМ - НОВАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА ВОРОНЕЖ-2011 ББК 66.1(2)64-22+60.033.22 УДК 316.324 Р 83 Рудаков С.И. Глобализм - новая и последняя стадия капитализма. - Воронеж. ГУП ВО «Воронежская областная типография - издательство им. Е.А. Болховитинова», 2011.- 108 с. В брошюре рассматривается проблематика современного глобального общества. Автор обосновывает идею о том, что глобализм - следующая за империализмом новая стадия буржуазной экономической формации. Более того, он пытается доказать положение о глобализме как последней стадии капитализма. Брошюра будет интересна и научным работникам, и всем, кто интересуется общественными науками. ISBN 978-5-87456-940-2
СОДЕРЖАНИЕ Предисловие 1.Транснациональные корпорации 3.Финансовая революция в мировой экономике 4.Глобальная конкуренция и ее вырождение. Терроризм 5.Политические последствия глобального капитализма
Предисловие В 70-90-е годы мир вступил в качественно новую стадию своего развития. Одним она представлялась постиндустриальным обществом, другим – более зрелой стадией империализма . Но бесспорным было одно — на эмпирическом уровне исследователи из разных областей знания ловили наступление нового этапа в развитии человеческого общества. Дж. Сорос, не только успешный финансист, но и человек с богатейшим опытом, склонный к теории, в своей последней книге воскликнул: «Я заявляю о завершении прежней эры. На что же будет похожа новая эра?» \45, с. 171\. Эмпирическая доказательность нового этапа в экономической истории общества была настолько явна, что М. Алле, французский лауреат Нобелевской премии, в заголовок своей книге по глобализации поставил слова об эмпирической очевидности\см. 1\ Нечто похожее происходило на рубеже XIX- XX веков, когда капитализм свободной конкуренции сменился империализмом. Так же эмпирически очевидной стала новая монополистическая реальность многим экономистам. Однако теоретическое понимание империализма как новой стадии капитализма было выработано не сразу. Это сделал В.И. Ленин в определенной борьбе с догматически мыслящими марксистами, прежде всего, с К. Каутским. На сей раз речь идет о смене империализма глобализмом как новой и последней стадии капитализма. Те ученые, кто не знает марксизма и является таковым только на эмпирическом, описательном уровне, естественно, не поймут постановки вопроса о последней стадии капитализма. В лучшем случае на эмпирическом уровне они согласятся с тем, что глобализм открыл новую страницу в истории капитализма. Труднее с теми, кто считает себя марксистами. Как правило, марксисты пока не видят качественной грани между империализмом и глобализмом. Они остались на уровне ленинского анализа монополистического капитала. В данной брошюре автор пытается показать, что мировая экономика в период с 70-90-х годов XX века существенно изменилась. Капитализм приобрел новые черты и начал движение непосредственно к своей исторической границе, за которой начинается другая экономическая формация. Тема настолько фундаментальна, что требуются тома для ее раскрытия. Однако и в таком постановочном виде данная брошюра сыграет свою положительную роль.
Главным признаком глобального капитализма становится образование транснациональных корпораций \ТНК\. Они качественно отличаются от монополий. Вырастая за национальные рамки и становясь по величине сравнимыми с отдельными государствами первой тридцадки мира, ТНК доводят процесс накопления до предела. 500 самых крупных ТНК сосредоточили более 1\4 общемирового производства товаров и услуг, 1\3 экспорта промышленной продукции и 3\4 торговли технологиями и управленческими услугами. Если конкуренция между монополиями еще вбирала в себя элементы свободного рынка, то ТНК создают конкуренцию, сравнимую с уровнем противоборства государств. Выходя за рамки отдельных стран, ТНК до крайности запутывают отношения государств и корпораций. Субъекты международного права - государства - не контролируют всех последствий складывающихся в мире отношений. Один из идеологов глобального общества - Дж. Сорос - в названии своей книги «Кризис глобального капитализма. Открытое общество в опасности» \1998\ пытается привлечь внимание мировой общественности к тому факту, что достигнутая степень экономической интеграции человеческого общества находится в противоречии с механизмом управления этой интеграцией. Новая стадия капитализма, начавшаяся в 70-х гг. XX в., получила у разных авторов свое название. Известный американский экономист Д. Гэлбрейт обозначил новый этап в развитии западного общества как «новое индустриальное общество». Д. Белл считает, что начался период «постиндустриального общества». Один из теоретиков и идеологов внешней политики США З.Бжезинский назвал новую стадию «технотронным обществом». Еще один американский социолог - Э. Тоффлер - ввел понятие трех волн в развитии человеческой цивилизации. Первая была аграрная волна, вторая - индустриальная и третья, зарождающаяся, новая стадия в развитии общества, выходящая за рамки индустриального общества. Марксистские авторы \Г.А. Зюганов, Н.Г. Бин- дюков, А.В. Бузгалин, Р.Г. Гостев и др.\ рассматривают глобальный капитализм как высшую стадию империализма. Так, Г.А. Зюганов пишет: «Итак, следуя ленинской логике, «новый мировой порядок» как конечная цель глобализации можно назвать высшей стадией империализма» \27, с. 71\, и далее автор называет признаки империализма эпохи глобализации: порабощение промышленного капитала финансовым, мировой рынок и ограбление целых стран и народов, закрепление новой модели международного разделения труда, рост ТНК, утрата национальными правительствами контроля над процессами, проходящими в мировой экономике, информационная экспансия глобализма, паразитарный характер ТНК и торможение научно-технического прогресса. На наш взгляд, глобальное общество не просто высшая стадия империализма, а качественно новая стадия капитализма вслед за эпохой свободной конкуренции и монополистическим капитализмом \империализмом\. Глобализм \транс- национальный капитализм\ - третья стадия зрелого капитализма и последняя. Она характеризуется, прежде всего, резко возросшей концентрацией производства и обращения, вышедших за национальные рамки. 33 крупнейшие компании мира, штаб-квартиры которых находятся в США, владеют ни много ни мало 71,8% всех котирующихся на бирже акций. Это почти 5 триллионов долл. Вступление капитализма в новую стадию своего развития имеет объективную основу в изменениях производительных сил. В свое время начало империализма сопровождалось рождением автомобильной, электротехнической, радиопромышленности, приборостроения, затем авиапромышленности. Аналогично переход к глобальному капитализму сопряжен с качественными изменениями в производительных силах. Автоматизация в машиностроении, биотехнологии в сельском хозяйстве, новые системы связи \о революции в связи как особом признаке глобального капитализма - речь ниже\, качественные изменения в транспорте - все это объективное основание глобального общества. Примерно с начала 70-х гг. возникают и усиливаются протесты рабочих против жестокой механической системы конвейерного производства. Роботы вытесняют человека на вредном производстве, загрузке и разгрузке станков, литейных, сварочных машин, в транспортных операциях и др. К 1982 г. мировой парк промышленных роботов насчитывал 26,9 тыс. единиц, к 1990 - уже 300 тыс., а к 1999 - до 720 тыс. Из них в Японии - 57%, США - 11%, Германии - 10%. «В результате широкого применения передовой техники наиболее современные машиностроительные заводы в США, Японии, Западной Европе по своей технической оснащенности несопоставимы с аналогичными заводами не только 20-10-летней, но и в отдельных случаях и 5-летней давности» \35, с. 299\. Качественно изменилась международная транспортная инфраструктура. Резко упала стоимость перевозок. Если средняя стоимость человеко-мили воздушных перевозок, например, в 1930 г. составляла 68 центов \по курсу доллара в 1990 г.\, то в 1990 г. - 11 центов, то есть более чем в 6 раз \см. 35, с. 35\. Одним из признаков новой технической базы глобального общества стало опережающее развитие обрабатывающей промышленности. С 1956 по 2000 г. объем мирового производства готовых изделий увеличился в 8,2 раза, тогда как продукция добывающих отраслей выросла в 3,4 раза, а сельского хозяйства - в 3 раза \35, с. 33\. Следствием этого стал быстрый рост мирового экспорта готовых изделий. Разделение труда приобретает более глубокий характер. Отдельные технологические операции вырастают в самостоятельные производства. В результате, начиная с середины 70-х гг., экспорт готовых товаров в разы стал превышать экспорт минерального сырья и аграрных товаров, и разрыв этот все время растет. Причем резко возросла доля технологически емких товаров в мировой торговле. Более половины мировой торговли стало приходиться на товары высокого и среднего уровня сложности. Объективной основой транснационального капитализма стал новый этап в международном разделении труда. Как подчеркивает И.П. Фаминский, «с начала научно-технической революции развивается новый тип специализации, соответствующий следующему этапу в системе международного разделения труда, - внутриотраслевая специализация \курсив автора - С.РА. Она связана с отраслями, основанными не столько на использовании естественных ресурсов, сколько на результатах научно-технической деятельности, и охватывает вначале преимущественно промышленно развитые страны, а затем в нее втягиваются и развивающиеся страны» \51, с. 25-26\. Внутриотраслевая специализация особенно касается машиностроения и химической промышленности, составляющих основу современной промышленности и впитывающих в себя основные достижения наук. Внутриотраслевая специализация имеет несколько направлений. Одно из них - предметная специализация, когда выпуск определенных видов продукции сосредотачивается в той или иной стране. Например, США специализируются на выпуске мощных компьютеров, а Япония - крупный экспортер бытовой электронной техники. Другим направлением внутриотраслевой специализации является подетальная специализация. Она представляет собой специализацию заводов отдельной страны на выпуске комплектующих изделий, узлов или деталей как частей какого-то конечного продукта. Так, в общем экспорте ЭВМ из США свыше 30% составляют части и узлы \см. 5IV Еще одно направление внутриотраслевой специализации - технологическая специализация, когда на внешний рынок поставляются определенные виды изготовленных работ - литья, штамповок, заготовок, полуфабрикатов и т. д. Так, германская фирма «Байер» поставляет свои полуфабрикаты 35 тысячам зарубежных партнеров. Интересно, что страны, вставшие на экспортноориентированный путь развития \Южная Корея, Гонконг, Сингапур, Тайвань, Малайзия, Таиланд, Индонезия\, развивая вначале легкую и другие трудоемкие отрасли и зарабатывая валюту, впоследствии стали производить самую технологичную продукцию, так что «доля комплектующих изделий и компонентов в экспорте оборудования и транспортных средств составляет в Таиланде 32,5%, Бразилии - 33,9%, на Тайване - 36,3%, в Гонконге - 46,2%, Никарагуа - 81,6%. Новые индустриальные страны, являясь продуктом глобального капитализма, рельефно отражают его особенности. Другой стороной данного процесса является приток иностранного капитала в эти страны. Так, в 1988-1994 гг. приток иностранного капитала к ВВП в Таиланде составил 51,5%. Развитие международной специализации ведет к развитию международной кооперации. Развивается международная межфирменная кооперация, принимающая разные формы. Например, подрядное кооперирование предполагает размещение заказов главного предприятия у субподрядчиков. Так, у японских концернов «Тойота» и «Ниссан» закупки у субпоставщиков составляют 60-65% стоимости автомобиля. Другая форма кооперирования - совместное производство. Например, авиационные фирмы Англии, Франции, Германии, Испании совместно производят пассажирский самолет «Аэробус», а также ряд военных самолетов. Развиваются и другие формы международной кооперации. Новой формой международного разделения труда стал аутсорсинг. Он предполагает передачу технологии и бренда продукции на оговоренных условиях иностранному предпринимателю \компании\. Аутсорсинг включает такие формы, как перевод производства в регион с более дешевой рабочей силой, кооперация в производстве определенной продукции, реализация товаров, обслуживание техники, разработка различных проектов специалистами внешней фирмы, дистанционное использование труда специалистов в области компьютерных технологий, использование услуг зарубежных фирм для решения финансовых, налоговых, юридических проблем. Так, например, американская авиакомпания Delta открыла в 2004 г. колл-центр по бронированию билетов в Индии с 1200 работающими сотрудниками. Индия стала мировым лидером на рынке аутсорсинга. Известный американский журналист Томас Фридман в своей ставшей всемирно известной книге «Плоский мир» \М., 2006\, подчеркивая новое качество международного разделения труда, называет такой мир одноплоскостным: мир связан в одно целое, он технологически, экономически, культурологически и динамически есть одна система, функционирующая по одним законам. Для Т. Фридмана аутсорсинг - один из факторов, превращающих мир в одноплоскостной. Одним из технологических факторов глобализации стал интенсивный международный обмен новейшими технологиями. Основной формой такого обмена является международная торговля лицензиями. К 2005 г. объем торговли лицензиями составил 100 млрд. долл., для сравнения в 1955 г. он составлял 600-650 млн. долл. Насколько экономически важна покупка лицензий, говорит пример Японии, которая, тратя на научно-исследовательские и опытные работы в 100 раз меньше, чем США, но ежегодно закупая более 1500 лицензий, преодолела 30-летнее отставание от США и по ряду направлений научно-технического прогресса вырвалась вперед. \см. 51, с. 77\. Новое качество международного разделения труда закономерно привело к новому по сравнению с монополией образованию-транснациональной корпорации. «Уже к 1970 г. в 14 ведущих странах мира насчитывалось 7,3 тыс. ТНК, имевших 27,3 зарубежных филиалов, с годовым оборотом в 626 млрд. долл. С середины 80-х гг. инвестиции буквально хлынули на мировую арену, многократно превосходя внутренние вложения в основные фонды. По экспертным оценкам, отношение зарубежных активов ТНК и ТНБ Транснациональных банков\ к валовому мировому продукту возросло с 4,8% в 1945 г. до 56,8% в 1995 г. В 1999 г. общее число ТНК достигло около 60 тыс., число их зарубежных филиалов - почти 600 тыс., накопленные ими зарубежные инвестиции превысили 4,8 трлн. долл., а их глобальные активы составили 17,7 трлн. долл.» \35, с. 38\. Транснациональный капитализм делает экономики стран открытыми. «Показателем вовлеченности экономики страны в международные экономические связи, - пишет И.П. Фаминский, - мировую экономику, степени открытости ее экономики является доля экспорта в ВВП Экспортная квота\. Экспортная квота в мире за 1960-1998 гг. возросла в 2 раза и составляет 25% ВВП всех стран мира. Представляет интерес и такой показатель, как отношение товарооборота \экспорт+ импорт\ к ВВП. Он также возрос за 1960-1995 гг. почти в 2 раза - с 24 до 42% мирового ВВП» \51, с. 50\. Опутывая своей паутиной весь мир, ТНК определяют характер международных отношений. Около 40% международного потока товаров и услуг осуществляется внутри корпораций. Резко растет число соглашений между материнской компанией и ее филиалами в части продажи новых технологий. Новый капитализм - транснациональный по своей сути. В результате «глобальные потоки капитала растут темпами, превышающими даже темпы роста торговли. Если в 60-70-х гг. прослеживалась четкая корреляция между увеличением объема прямых заграничных инвестиций и ростом мирового производства и мировой торговли, то в 1985-1995 гг. среднегодовые приросты мирового производства составляли 2%, мировой торговли - 7%, инвестиций - 16%» \51, с. 80\. Причем, если при империализме вывоз капитала осуществлялся развитыми странами в экономически слаборазвитые страны в поиске более высоких прибылей в сырьевых отраслях, то при глобальном капитализме капитал движется, прежде всего, из одних развитых стран в другие в рамках внутриотраслевого разделения труда. Современные средства связи позволяют капиталу использовать выгоды дешевой либо квалифицированной рабочей силы в других странах. Крупные компании либо по вертикали захватывают всю технологическую цепочку, когда головному предприятию поставляются детали и узлы, либо расширяют рынки в других странах, используя вовсю фактор дешевой рабочей силы. «Именно поэтому, - пишет И.П. Фаминский, - изменился характер инвестиций в 1990-х гг. На слияния и поглощения приходилось более 85% общего объема прямых заграничных инвестиций. В период с 1991 по 1999 г. объем слияний вырос более чем в десять раз, главным образом в ответ на растущую экономию от увеличения объемов и внедрения новой технологии. Данная стратегия определяется как раз стремлением крупных компаний захватить весь интернациональный процесс производства товара. На грани 90-х гг. XX в. и начала XXI в. прокатился новый вал слияний и поглощений компаний, в том числе на международном уровне. Только в 1999 г. стоимость международных сделок по слияниям и поглощениям достигла 34 трлн. долл. Английские компании заключили сделки по слияниям и поглощениям на 245 млрд. долл. Затем идут США \155 млрд. долл.\, Германия \93 млрд. долл.\, Франция \92 млрд. долл.\ и Нидерланды \44 млрд. долл.\. Английская компания «Vodafone» приобрела американскую компанию «Airtouch» \стоимость сделки 69,3 млрд. долл.\, - «ZenecaGroup» - шведскую компанию «Аstra» \37,7 млрд. долл.\, «ВП Amoko» - американскую компанию « Агсо AtlanticRichfield» \34 млрд. долл.\. Немецкие компании поглотили английскую компанию «Огаng» \28,5 млрд. долл.\, «Ноесhst» - французскую компанию «Аventis» \22 млрд. долл.\. Французская компания «ТоtаlSА» приобрела бельгийскую компанию «РetrofinaSA» \11,2 млрд. долл.\ и т. д.» \51, с. 82\. Особенно монополизированным стало автомобилестроение. Образовались шесть групп, монополизировавших производство автомобилей в мире. Важнейшей чертой транснационального капитализма является его вывоз в предпринимательской форме в виде прямых или портфельных инвестиций. Прямые инвестиции предполагают контроль инвестора за компанией и вложение в производство, и другие отрасли за границей. Портфельные инвестиции - это покупка пакета акций, не дающего контроль над компанией. Существенной особенностью транснациональных компаний является то, что они большую часть активов имеют за границей. Вывоз капитала, тем самым, не просто количественно вырастает по сравнению с временами империализма. Количественный рост дает качественный скачок, монополия превращается в транснациональную компанию, производящую за рубежом больше, чем дома. Приоритетными направлениями для прямых заграничных инвестиций являются финансы, затем производство, транспорт, коммуникации, торговля, строительство. К сожалению, удельный вес России в международном движении капитала невелик. На нее приходилось к 2006 г. только 0,2- 0,3% накопленных прямых зарубежных инвестиций. Это означает, что поезд мирового глобального общества идет пока мимо России. Если развитые и новые индустриальные страны интенсивно создают специальные экономические зоны, активно привлекая капитал, то в России дальше слов дело не двигается. Новая качественная ступень в концентрации экономики диалектически по спирали возвращает буржуазную систему как бы вновь к стихии свободной конкуренции. Сращивание монополий с национальными государствами, достигшее пика в государственно-монополистическом капитализме, начинает распадаться и переходит к тотальному мировому рынку, где главными действующими лицами выступают ТНК. А.В. Бузгалин так описывает этот возврат от государственного регулирования экономики в условиях позднего империализма к новым условиям свободной конкуренции: «Такое изменение общественного разделения труда \когда массовое индустриальное производство на отдельных специализированных предприятиях, работающих на массы неизвестных потребителей, сменяется на индивидуализированное постиндустриальное производство с ориентацией на индивидуального потребителя - С.РА не может не быть взаимосвязано и с новым качеством обособленности производителей. На место обособленности мелких частных товаропроизводителей и товаровладельцев, хозяйствующих на свой страх и риск \одной из глубинных черт всякого рынка\ приходит тотальная власть транснациональных корпораций, которая при этом \NВ! Обратите внимание на эту диалектику !\ сама порождает видимость «ренессанса» мелкого бизнеса и свободной конкуренции. Более того, только в этой, по видимости, конкурентной среде и посредством нее может развиваться эта власть» \11, с. 214\. По мнению авторов, складывается своеобразный рынок паутин, в котором ТНК-пауки контролируют громадные рыночные сети и «мух» - своих клиентов. Возникает так называемый «новый порядок». Он отличается и от анархии XIX в., и от регулируемого государством, сращенного с национальными монополистами и банками, рынка. При «новом порядке» «имеющие форму свободной конкуренции контрактные, регулируемые в локальных масштабах отношения, подчинены правилам, которые устанавливаются в процессе борьбы самых мощных игроков - сетевых корпоративных структур. Они отказываются от стихийной борьбы за передел сфер влияния абсолютно любыми методами \как это делали монополии начала XX века\. Они выбирают другую стратегию. Корпоративные капиталы не только сознательно регулируют в локальных масштабах параметры рынка \выполняя роль своего рода «приватизированных» квазигосударств\, но и, что принципиально важно, воздействуют на ключевые параметры современного рынка»\11, с. 216\. Таким образом, с одной стороны, ТНК есть выражение качественно новой ступени концентрации производства и обращения, и, как таковые, они подрывают основы стихийной конкуренции, заменяя собой государственное регулирование рынка, а с другой, конкурентная борьба между самими ТНК становится еще жестче и остается стихийным процессом, лишь по форме являющимся возвратом к эпохе свободной конкуренции. 2.Информационная революция Особым признаком современного глобального общества следует считать современные информационные технологии, лежащие в основе новых отраслей экономики, или «новой экономики». Без них невозможен был бы столь стремительный глобальный скачок капитала на международную арену. Суть информационной революции состоит в создании всемирной информационной паутины, в которой возможно в считанные секунды соединиться практически с любой точкой земного шара. Это создает объективную возможность отслеживать движение вложенного капитала в любой стране мира. М.Г. Делягин, утверждающий, что «человечество вступило в новую эпоху своего развития» \25, с. 11\, рассматривает информационную революцию как главный признак глобального общества: «Создав всемирные коммуникационные сети, человек окончательно, необратимо и при этом совершенно незаметно для себя превратил себя в часть чего-то большего, чем он сам» \25, с. 14\. Информационная революция несет с собой настоящий взрыв человеческих коммуникаций. Так, если в средние века количество информации удваивалось за 100 лет, в начале XX в. - за 10, то, начиная с 1980 г., когда началось широкое распространение микропроцессоров - уже ежегодно. Новое качество связи в условиях глобализации не есть обособленный от всей экономики процесс. Напротив, оно выражает принципиально новую ступень в развитии производительных сил. Автоматизация производства тем и отличается, что технике передается и функция управления технологическим процессом. Физический труд как таковой перестает существовать. Подрывается сама субстанция товарно-стоимостных отношений. Стадия глобального капитализма, очевидно, есть последняя стадия капитализма и переход к нетоварному обществу - к новой эпохе, где будет царить не частная собственность, а общественное владение и распоряжение средствами производства. Информационная революция представляет собой процесс бурного развития электроники, космических спутников связи и на этой основе переворот в средствах телекоммуникации. «В 1910 г. во всем мире насчитывалось 7 млн. телефонов, к 1950 г. их число увеличилось до 51 млн. \в 7,3 раза за 40 лет\, а к 1999 г. - до 1000 млн. \в 19,6 раза за 49 лет\. Во второй половине столетия электронные средства связи развивались фантастическими темпами. После изобретения радио количество регулярных пользователей радиоприемниками достигло 50 млн. чел. примерно через 40 лет. Аналогичный показатель для телевидения составил 13 лет, а для всемирной паутины-лишь около 4 лет. В 1991 г. количество компьютеров с доступом в Интернет во всем мире составило около 5 млн., в 1996-60 млн., в 2001 - около 300 млн.» \35, с. 36\. Резкое развитие доступа к новым средствам связи обусловлено быстрым снижением их стоимости. Так, цена персонального компьютера и периферийного оборудования к нему с 1960 по 2000 г. упала в 1869 раз \35, с. 37\. М. Кастельс пишет, что Калифорния \Университет Беркли\ - это «место рождения Революции информационных технологий так же, как Англия была родиной Революции индустриальной» \31, с. 3\. С появлением компьютеров и Интернета возникает новое качество технологического процесса на отдельном предприятии и новое качество мировой экономики. Появилась такая форма экономических отношений, как электронная торговля товарами. Она растет громадными темпами - 160-170% в год. Электронная торговля выводит экономические отношения на новый уровень. Мировой рынок становится прозрачным и динамичным. Роль посредников в нем уменьшается. Глобальная экономика выходит за рамки национального государства. Экономика и сопутствующие ей процессы управления, образования, культурного обмена становятся всемирными. В то же время мы пока находимся в начале этой стадии, завершающей антагонистическую предысторию человечества; стадию, на которой человечество впервые видит контуры мира как единого сообщества. 3.Финансовая революция в мировой экономике Глобализация экономики и выход ее за национальные рамки связан с еще одной революцией - финансовой. Развитие ТНК и интернационализация экономических связей требовали резкого роста кредитных ресурсов и доступности их в любой точке мирового экономического пространства. «Такая потребность породила вненациональные рынки капитала на базе оффшорных операций в так называемых евровалютах \иностранных валютах по отношению к стране дислокации банка\. Вскоре сложился по существу целостный мировой рынок евровалют, масштабы которого возросли с 20 млрд. долл. в 1964 г. до 6 трлн. долл. в начале 90-х гг. К настоящему времени ежедневный объем валютных операций во всем мире составляет около 1,5 млрд. долл., что превышает суммарные валютные резервы всех стран и вдесятеро превосходит валютные ресурсы, необходимые для обслуживания мирового товарообмена. Это существенно усилило процесс международного переплетения ссудного капитала: в 1971 г. зарубежные активы национальных банков всех стран мира по депозитным вкладам составляли 208 млрд. долл., в 1980 г. -1839 млрд., в 1990 г. - 6791 млрд., а в 1995 г. - свыше 8 трлн. долл.» \35, с. 41\. Причем на евровалютном рынке международного кредитования осуществляется не в местной валюте, а в иностранных деньгах, и не подлежит государственному контролю, являясь надгосударственным. Это привело к резкому росту масштабов трансграничных потоков ссудного капитала. Даже на фоне резкого роста экспорта товаров и услуг «вывоз капиталов, торговля правами собственности в виде ценных бумаг, банковских депозитов, долговых требований и обязательств», по словам академика О.Т. Богомолова, отличает глобальный капитал от старого империализма. Он пишет: «Обороты на международном фондовом и валютных рынках в десятки, а то и в сотни раз превышают торговые обороты. В 1997 г. оборот мировой торговли акциями оценивался в 40 трлн. долл., а сумма покупок и продажи валют между странами в рамках «игры» на разнице курсов и процентных ставок \валютный и процентный арбитражу составляла 400 трлн. долл. Гигантских величин достиг международный кредит, предоставляемый государствами, международными организациями, банками, частными компаниями. В 2001 г. совокупный внешний долг развивающихся государств составил около 2,2 трлн. долл., а общая сумма капиталов, вывезенных за все годы из ведущих индустриальных держав мира - в виде прямых и портфельных акций, ценных бумаг, инвестиций-превысила 10 трлн. долл.» \9, с. 28- 29\. Как справедливо подчеркнул И.П. Фаминский, «сформировалась мировая финансовая система как единство кредитных, валютных, страховых и фондовых рынков, которая практически независима от национального государственного регулирования» \51, с. 110\. По-своему выразил новое качество международных финансовых отношений Дж. Сорос, известный финансовый спекулянт и апологет глобальной экономики: «Не будет преувеличением сказать, что деньги правят теперь жизнью людей в большей степени, чем когда-либо раньше» \43, с. 127\. В самом деле, по миру перемещается 1 трлн. «горячих денег», способных разрушить в одночасье любую экономику. Финансовый кризис в Юго-Восточной Азии в 1997-98 гг., а затем бразильский и аргентинский кризисы 2001-2002 гг. убедительно показали колоссальную мощь финансового фактора в современных международных отношениях. Валютно-финансовые отношения стали настолько динамичными, что в 1971 г., по решению Р. Никсона, Президента США, перестал существовать так называемый золотой стандарт. Бреттон-Вудская система, базировавшаяся на фиксированных курсах валют, сменилась Ямайской валютной системой с плавающими курсами. «Препятствовали этому валютные ограничения, существовавшие в большинстве стран. Однако США, ФРГ, Канада и Швейцария еще в 1970 г. отменили контроль за перемещениями капитала. В 1979 г. сняла последние валютные ограничения Великобритания, а в 1980 г.-Япония. В 1990 г. освободили от ограничений спекуляцию денег и капитала Франция и Италия, в 1992 г. - Испания и Португалия. Затем развитые страны с помощью МВФ заставляли перейти на конвертируемость своих валют и отмену валютных ограничений развивающиеся страны. Все это председатель Еврокомиссии П. Шлидхубер назвал величайшей программой дерегулирования в истории экономики» \см. 51, с. 111\. В итоге «в современных условиях недельный оборот международных межбанковских операций равен годовому внутреннему продукту США, а оборот за период, меньший чем месяц, - всему мировому валовому продукту. Мир пережил настоящую «финансовую революцию» \51, с. 112\. Бреттон-Вудская конференция состоялась в одноименном городке в США \штат Нью-Хэмпшир\ в июле 1944 г. На конференции была принята формулировка «валюта, конвертируемая в золото или доллары США». Ж. Аттали пишет: «С подачи Кейнса эта фундаментальная поправка не была отражена в итоговом документе из 96 страниц, который визировали делегаты. Однако она появилась в распечатке, представленной на рассмотрение правительством. Причем текст редактировали американцы! Игра была сделана» \3, с. 34\. Конференция определила, что Международный валютный фонд и Международный банк реконструкции и развития будут находиться в США. Хотя на закрытии конференции звучали слова о свершившемся изгнании «ростовщиков из храма международных финансов», по словам Ж. Аттали, «на деле система была порочна с самого начала: в соответствии с принятыми в Бреттон-Вудсе соглашениями США должны иметь убыточный платежный баланс, чтобы насыщать мир долларами - единственным признанным средством международных расчетов. Другими словами, чем больше доллар становится резервной валютой, тем меньше он вызывает доверия. Этот парадокс, называемой «дилеммой Триффина», по имени сформулировавшего ее бельгийского экономиста, ныне приобрел жгучую актуальность, хотя и не достиг кульминации» \3, с. 35\. После войны принятая система поначалу эффективно работала. США, окрепшие после войны, контролировали мировую экономику, располагая 80% мировых запасов золота. Однако уже в 1949 г. создается первый хеджевый фонд. Техника хеджирования сводится к сокращению риска потерь за счет увеличения задолженности, купли-продажи с отсрочкой платежа и другим принципам, свойственным будущим финансовым спекуляциям. С конца 50-х гг. доллары начинают наводнять мир. Война во Вьетнаме и гонка вооружения с американским импортом техники и природных ресурсов способствовали данному процессу. И уже в 1971 году в ответ на требование ФРГ золота за свои доллары США приостановили конвертируемость доллара, и вернулся плавающий курс периода между двух мировых войн. Резкое падение доллара, последовавшее за обрушением доверия к нему, вызвало мировой кризис 1973 г. 8 января 1976 г. было принято Кингстонское соглашение, подписанное на Ямайке, которое официально лишало золото статуса международного эквивалента. Америка начинает терять позиции. Доля США в тяжелом машиностроении упала к 1980 г. с 25% до 5% по сравнению с 1950 г., а доля Японии увеличилась с 0 до 22%. Япония, выдвинувшаяся как новая мировая держава, скупила крупные американские предприятия и недвижимость. «Распространившийся по всему свету американский общественный долг стал основой любого кредита. 3а35 лет-с 1945 по 1980-е гг.- он увеличился в 200 раз!» \3, с. 39\. Ж. Аттали пишет: «В 1980 году цена золота достигла 800 долларов за унцию - самый высокий уровень за всю историю. Америка, в которой замерло производство почти на всех важных предприятиях, рисковала превратиться в зерновую житницу процветающей Японии. Данный прогноз ниспровергли технические новшества, в частности разработка микропроцессора. Новые технологии стали фундаментом программы великих работ, выдвинутой президентом США Рональдом Рейганом и получившей название «Звездные войны». Для развития информационных технологий она имела такое же огромное значение, как программа Рузвельта по оздоровлению и электрификации Америки 1933 г. Новинки спасли американское «сердце», которое уже было готово перепрыгнуть из Нью-Йорка в Токио, а в итоге «забилось» в Калифорнии, в Силиконовой долине. Уолл-стрит также сохранила свою финансовую власть. Курс доллара по отношению к золоту вырос в три раза» \3, с. 39-40\. Однако, новые информационные технологии, сохранив доминирующую роль США, одновременно стали материальной базой новой стадии капитализма, несущей с собой еще большую нестабильность и смену мирового экономического центра. Новые технологии положили начало процессу, приведшему к нынешнему глобальному кризису Ж. Аттали пишет: «Валютный рынок - источник бесчисленных инноваций в силу колебания курсов валют - вскоре стал не более чем одним из многочисленных каналов, по которым финансовые потоки свободно и бесконтрольно циркулируют по всему миру. Экономическая свобода, целесообразная в Силиконовой долине \например, для развития Интернета\, для финансовых рынков со временем обернулась катастрофой» \3, с. 40-41\. Мир вступил в стадию глобального капитала. «Двигатель финансового капитализма - жадность - заработал на полную катушку», - пишет Аттали. На самом деле такова природа любого капитализма, как показал Маркс, вот только в глобальном капитализме это свойство буржуазной системы, как всегда бывает в завершающей фазе любого развивающегося объекта, достигает абсолютно полного и бьющего в глаза развития. Глобальный финансовый капитал начинает настолько влиять на экономику отдельных стран, что они оказываются бессильными в защите своих рынков. Балом начинают править международные финансовые олигархи. Так, например, в 1992 г. Английский и Итальянской банки не смогли предотвратить падение своих валют, потому что несколько сот управляющих банками и фондами вслед за финансовым магнатом Дж. Соросом поставили миллиарды на девальвацию фунта стерлингов и итальянской лиры. Глобальный финансовый капитал создает объективную основу для колоссальной нестабильности в мире. Финансовые спекулянты, перебрасывая сотне миллиардов из страны в страну, провоцируют кризисы небывалой силы. Финансовая система приобрела некое новоекачество. «При нынешних масштабах мирового платежного оборота и мировой торговли, — пишет О.Т. Богомолов, - золото в силу ограниченности его количества не в состоянии служить обеспечением стоимости кредитных денег. Банкноты, векселя, банковские депозиты и разные ценные бумаги выступают как символы определенной стоимости не потому, что их можно легко превратить в золото, а потому, что они обладают способностью превращаться в реальные ценности - товары, услуги, недвижимость и т. д. За исключением средства накопления, остальные функции золота - мера стоимости и средства платежа, практически перешли к кредитным деньгам - банкнотам. Их ценность не зависит от того, имеет ли их единица установленный законом паритет - банкноты нигде не размениваются на золото. Золото и золото-девизные стандарты, допускавшие такой размен по фиксированному курсу, представляют перевернутые страницы истории» \9, с. 92-93\. В то же время бумажные деньги, не говоря уже о фиктивном капитале различного рода ценные бумаги\, - лишь отражение реальных денег, золота как реального товара-эквивалента, что было открыто Марксом. В результате мы имеем ситуацию, когда эволюция денег делает их настолько самостоятельными, что они как бы отрываются от реальной товарной основы. Неудивительно, что даже тот же Сорос говорит о возможности кризиса мирового капитализма, имея в виду, что финансовые трансформации стали настолько неуправляемыми международными и национальными организациями, что возможны катаклизмы, вроде Великой депрессии в 30-е гг. в США. Из сказанного следует, что азиатский и латиноамериканский кризисы конца 90-х и начала 2000-х гг. - лишь слабые намеки на будущий глобальный кризис мирового капитализма. Последние слова писались еще в 2006 г., когда уже завязывался глобальный финансовый кризис, который начнут сравнивать с Великой депрессией. К нему мы еще вернемся ниже... Финансовая революция, символизирующая начало глобальной экономики, началась в 70-е гг. Переход к плавающим курсам валют был связан с либерализацией в области движения капиталов. Экономика западных стран в начале 70-х гг. столкнулась с «двузначной» инфляцией. Кризис свидетельствовал о необходимости новых регуляторов в экономике. «Начавшийся процесс трансформации преследовал три основные цели - создание рынка банковских услуг, рынка государственных заимствований и рынка корпоративных ценных бумаг. По сути дела речь шла о «финансовой революции», поскольку подобных рынков в экономике западных стран в тот период не существовало. Составными частями финансовой изводства и формирование устойчивой тенденции сознательного отказа от продажи тех значимых факторов, которые можно продать, - еще один значимый признак изживания рынка технологическим прогрессом», - пишет М.Г. Делягин \25, с. 265\. Автор убежден в том, что «появление и распространение информационных технологий вообще и метатехнологий \т. е. качественно новых технологий информационного общества - С.РЛ, в частности, кардинально снижает значение финансовых ресурсов с точки зрения конкурентоспособности обществ и корпораций. Если раньше они были главным источником и воплощением рыночного могущества, то теперь превращаются всего лишь в его следствие. Главным источником рыночной силы все в большей степени становится интеллект, воплощенный в организационных структурах, создающих метатехнологии и контролирующих их применение» \25, с. 251\. В приведенных словах некорректно смешивается технологический аспект развитие технологий с экономическим \финансовые производственные отношениях, а также нематериальный интеллект с материальным способом производства, объединяющим производительные силы и производственные отношения. Однако автор охватывает, что внутри глобального капитализма и доминирования финансовых отношений зарождается новое нестоимостное качество интеллектуальной деятельности, связанной с компьютером \см. 25, с. 73\. В самом деле, если человечество и не погибнет от наступающих глобальных угроз, то потому что новые метатехнологии станут барьером на пути к этому и заставят человечество выработать защитные механизмы. ?Финансовый глобальный капитал - последняя стадия в истории капитала. Здесь он достигает своего абсолюта, как гегелевская идея, возвращенная в себя. И по своему понятию, и по своему реальному содержанию финансовый капитал есть завершенное превращение в единый рынок, на котором, однако, мировые акулы в виде ТНК пытаются пожрать друг друга. Централизация и концентрация капитала достигает апогея. Так, 60% всех инвестиционных контрактов приходятся на 109 мегасделок \см. 23, с. 50- 53\. В то же время «бродячее» состояние сотен миллиардов долларов по миру подрывает эту концентрацию. Мир стал единым, но фундаментом этого единства наряду с Интернетом является ядерная бомба. 4.Глобальная конкуренция и ее вырождение. Терроризм
Идеология глобальной экономики сформулирована в так называемом Вашингтонском консенсусе - 10 рекомендациях, сформулированных в 1989 г. экономистом Дж. Вильямсоном и требующих минимизации бюджетного дефицита, ограничения бюджетных трат только образованием, здравоохранением и развитием инфраструктуры, расширением налоговой базы и снижением налоговых ставок, определения процентных ставок внутренними финансовыми рынками, стимулирование иностранных инвестиций, поощрение приватизации, минимизации государственного регулирования, гарантирование прав частной собственности. Либерализация международных экономических отношений, приведшая к созданию колоссальных транснациональных корпораций, резко дестабилизировала мир. Скорость движения капитала, равная скорости передачи информации, при триллионе горячих денег превращает мир в одну пороховую бочку, на которой ведут беспощадную борьбу между собой гигантские ТНК. В глобальной экономике появился качественно новый фактор, ставящий под угрозу само существование человеческой цивилизации. ТНК, сравнимые с целыми государствами, создают наряду с межгосударственными отношениями дополнительное поле взаимодействий между громадными частными корпорациями. В результате национальные правительства не контролируют до конца последствий деятельности всех участников мирового экономического процесса. Эпоха империализма, явившая миру жестокую борьбу национальных монополий за передел мира и две кровопролитнейшие мировые войны, на наших глазах сменяется глобальным сообществом, в котором, с одной стороны, нарастает нестабильность, а с другой, межнациональная интеграция становится столь глубока, что размывается основа мировых войн. Вполне резонно делают вывод авторы «Мировой экономики»: «Вторая мировая война оказалась во многом переломным рубежом в истории человечества. Она была последней из попыток силового решения геоэкономических и геополитических споров, т. к. со всей очевидностью доказала полную несостоятельность такого способа решения. Более того, она завершилась созданием принципиально нового оружия - ядерного, широкое применение которого, как вскоре выяснилось, чревато уничтожением не только всего человечества, но и большей части биосферы планеты» \35, с. 30\. Глобальная экономика возвращает мир на новом уровне, о чем шла речь ниже, к стихии свободной конкуренции. Но теперь вместо хаоса отдельных товаропроизводителей мы наблюдаем хаос межконтинентальных корпораций. Примеры жестокой конкуренции ТНК дает американский публицист Томас Фридман в книге «Плоский мир: краткая история XXI века». Так, он описывает опыт всемирно известной торговой фирмы «Уолл-Март» \см. 52, с. 166-183\. Компания, начинавшаяся буквально в складских сараях, разрослась до транспортировки 2,3 млрд. товарных упаковок в год по своим каналам в свои магазины. В конкурентной борьбе компания создала массу усовершенствований в доведении продукта от производителя до потребителя: создание соответствующего дистрибъюторского центра, спутниковой системы связи, соединяющей всех участников торгового процесса; введение кассовых терминалов; системы отношения к поставщикам не как к соперникам, а как к партнерам; внедрение микрочипов радиочастотной идентификации \что позволяет отслеживать любую единицу упаковки в каждой точке ее движения\. Однако в погоне за прибылью эта же «Уолл-Март» уже прославилась массовыми нарушениями прав наемных работников. «Это касается, - пишет Т. Фридман, - и недавно ставшей известной общественности практики «Уолл-Март» закрывать ночных рабочих в магазинах, и разрешения подрядчикам, занятым обслуживанием этих магазинов, нанимать на место уборщиков нелегальных иммигрантов и др.» \52, с. 179\. В «Уолл-Марте» уровень заработков и дополнительных компенсаций ниже, чем у большинства корпораций. К таким жестким и жестоким методам хозяйствования участников глобального рынка толкает обостряющаяся в современном мире конкуренция товаропроизводителей. Еще более острые отношения между развитыми и развивающимися странами. Фактически мы имеем дело с третьим этапом колонизации. М.Г. Делягин пишет об этом: «Победа в холодной войне и уничтожение социалистического лагеря избавили развитые страны от этой необходимости \имеется в виду дотирование социального прогресса в осваиваемых колониальных территориях - С.РЛ и в сочетании с распространением современных информационных технологий позволили еще больше снизить издержки, открыв двери третьему этапу колониализма — колониализма эпохи глобализации. Этот капитализм отказывается от самой идеи развития территорий и превращает развитие как таковое в исключительную привилегию сегодня развитых, а завтра, возможно, и лишь наиболее развитых стран» \25, с. 224\. Автор, ссылаясь на западные источники, утверждает, что примерно 40% иностранных инвестиций, основная доля которых приходится на ТНК, негативно и даже пагубно влияют на социальное благополучие неразвитых стран, принимающих эти инвестиции \25, с. 267\. Современный колониализм ведет к прямому вымиранию народов, что отчетливо видно сегодня в России и Африке. М.Г. Делягин считает, что в 90-е гг. выявилась «качественно новая тенденция»: «впервые за все время наблюдений процесс накопления богатства перестал сам по себе сопровождаться решением основных проблем, стоящих перед человечеством» \25, с. 298\. В доказательство автор приводит статистику, по которой сегодня 15% населения Земли живет в богатых, 78% в бедных странах и 7% - в странах с переходной экономикой. Нельзя, наверное, столь категорично утверждать, что только в условиях глобализма накопление не решает проблем человечества. И в прежние эпохи буржуазный прогресс отличался колоссальными антагонизмами. Но верно, что сегодня противоречие между невиданной ранее интеграцией мирового хозяйства и частнокапиталистической формой присвоения ее плодов достигает невиданных ранее размеров. Оно таково, что либо мир поменяет качество социально-экономического развития, либо он может погибнуть. Жак Аттали, известный на Западе политик и экономист, в своей биографии К. Маркса делает такой вывод: «Исчерпав таким образом возможности товарного преобразования социальных отношений и использовав все свои ресурсы, капитализм, если он к тому времени не уничтожит человечество \выделено мной — С.Р.\, сможет перейти в мировой социализм. Иначе говоря, рынок сможет уступить место братству. Чтобы представить это себе, надо вернуться к принципам, о которых Маркс говорил, мечтая о всемирном социализме: бесплатность, искусство «делать», а не «производить», предоставление в общее и бесплатное пользование благ, необходимых для осуществления прав и обязанностей. Поскольку не существует мирового государства, которое можно было бы захватить, что произойдет не через осуществление власти во всемирном масштабе, а через перемену в умах - «революционную эволюцию», столь дорогую Марксу. Через переход к ответственности и бескорыстности. Каждый человек станет гражданином мира, и мир, наконец, окажется созданным для человека» \4, с. 397\. Автор, безусловно, прав: дилемма современного мира такова, что если мир хочет выжить, он должен перейти к некапиталистической модели развития, к социализму. По-своему отражает кульминационный характер современной эпохи Дж. Сорос: «Мы стоим на пороге периода высокой неопределенности, при которой количество возможных исходов существенно выше, чем обычно. Основная неопределенность состоит в том, как будут отвечать власти США на сигналы, противоречащие их точке зрения» \45, с. 174\. Глобализация, увязывая мир в одно целое, одновременно делает его все более нестабильным. Хаос в отношениях между ТНК, их смешение с государствами держит мировое сообщество в постоянном напряжении. Борьба за передел мира не останавливается ни на минуту \теперь это справедливо в буквальном смысле, так как ТНК, имея филиалы на разных континентах, имеют круглосуточный режим своей деятельности. Но при этом возможность мировой войны остается лишь абстрактной, поскольку целостность мира такова, что и по средствам сдерживания \эффект ядерной бомбы\, и по технологическим взаимосвязям, когда нельзя сказать, где размещается та или иная ТНК, она практически невозможна. Правда, существует точка зрения, что третья мировая война уже ведется. Так, считает, например, французский философ и экономист Ф. Энгельхардт, работавший много лет в международных неправительственных организациях, занимавшихся проблемами третьего мира. Его книга 1997 г. так и называется: «Третья мировая война уже началась» \см. 20, с. 153-163\. По мнению автора, третья мировая война уже началась, но не между христианской и мусульманской цивилизациями, как считает С. Хантингтон, а между богатыми и бедными внутри отдельных стран и между государствами и мафиозными структурами. Конечно, если так расширительно понимать мировые войны, то можно согласиться с подобной интерпретацией. Однако в собственном смысле война представляет собой столкновение государств для решения политических задач с помощью военной силы. Мировая война отличается от обычных тем, что в столкновение приходят все ведущие страны, так что вся человеческая цивилизация оказывается охваченной пламенем войны. С этой точки зрения, хотя хаос в мире усиливается с каждым днем, эпоха мировых войн осталась в прошлом. М.Г. Делягин вводит понятие глобальной конкуренции как вырождающейся конкуренции. Он пишет: «Важнейшие черты глобализации - формирование единого мирового не просто финансового или информационного рынка, но целостного финансово-информационного пространства, в которое погружается не только коммерческая, но и вся деятельность человечества» \25, с. 271\. Исходя из этого постулата, он выражает двуединую диалектическую сущность экономической глобализации: «С одной стороны, происходит формирование в результате слияния ранее отделенных друг от друга региональных сегментов единых общемировых рынков. Подобная интеграция региональных рынков наиболее заметна и последовательна в финансовой и информационной сферах. С другой стороны, наблюдается менее популярная, но не менее важная интеграция отдельных глобальных рынков различных финансовых инструментов в единый мировой рынок финансов. Она выражается в снижении «цены перехода» капиталов из одного инструмента в другой. Такое сочетание процессов объединения «региональных» и «отраслевых» финансовых рынков в общемировой финансовый рынок ставит на повестку дня вопрос о возникновении в единой финансово-информационной сфере глобальных монополий, обладающих невиданной рыночной властью. Причина актуальности этой проблемы проста: единый мировой рынок в принципе нельзя поделить. Лишенный естественных внутренних барьеров и испытывающий свойственную всякому рынку настоящую тягу к концентрации, единый рынок склонен к формированию единой сверхмонополии. Конкуренция, развиваясь и устраняя внутренние барьеры рынка, вполне диалектически начинает отрицать сама себя, порождая монополии, - тем более крупные и тем сильнее влияющие на рынок, чем более совершенной с формальной точки зрения является исходная конкурентная среда» \25, с. 272-273\. Еще один признак вырождения конкуренции— неотчуждаемость большинства high-tech технологий в условиях информационного общества. Они не могут быть механически перенесены в неразвитые страны и составляют неотторжимую ценность корпораций. Вырождение конкуренции не означает отмены стихийности капиталистической глобальной экономики. Кризисы как неотъемлемый спутник зрелой буржуазной экономики не только сохраняются, но и углубляются. Первым мировым кризисом глобальной экономики принято считать мировой экономический кризис 1997-1999 гг. Эпицентром его стала Юго-Восточная Азия, а затем Латинская Америка \Бразилия, Аргентина\, Россия, Турция. Стихийный перелив капитала в 80-90-е в Юго-Восточную Азию, Латинскую Америку привел к их громадной задолженности, вдвое и больше превышающей их ВВП. Когда инвесторы бросились изымать свои капиталы, начался кризис. Но данный кризис, похоже, стал первой весточкой о тех бурных событиях, которые ждут мировую экономику в условиях глобализации. По мнению М.Г. Делягина и других экономистов, в 2000 г. начался структурный кризис развитых стран. Его суть заключается «в классическом кризисе перепроизводства информационных услуг, понимаемых в широком смысле слова, - не только коммуникаций и исследований, но и как создание и поддержание соответствующих ожиданий и, более того, соответствующего образа мыслей и типа сознания» \25, с. 543\. Смысл этого перепроизводства состоит в том, что рост рынков не успевает за ростом информационного предложения. Во-первых, информационное предложение быстро растет, а во-вторых, существуют серьезные барьеры благосостояния и культуры. «С№4 останавливается там, где с легкостью проходит Форд»\25, с. 545\, - образно констатирует М.Г. Делягин. Снижение уровня ожиданий в развитых странах ведет к стагнации потребительского спроса и внутренних рынков, а затем и рынков внешних. Усиливающийся разрыв в уровнях развитых и неразвитых стран подрывает основы глобальной экономики. Она, воспроизводя и усиливая этот разрыв, с одной стороны, подрывает сама себя этим, с другой. Справедливо делает вывод М.Г. Делягин: «...В условиях глобализации, в условиях объединенного коммуникациями мира устойчивое и длительное развитие может быть только общим» \25, с. 548\. Каждая историческая стадия капитализма отличалась преобладанием того или иного государства \Голландия, Англия, США\. Сегодня, когда начался новый этап капитализма, центр мирового капитализма сместился на Восток - в страны Юго- Восточной Азии, Японию, Китай. Последние по ряду показателей — динамике развития, уровню автоматизации \Япония\уже опережают США. Эта тенденция, особенно в Китае, будет и дальше нарастать. В 2009 году Китай вышел на первое место в мире по промышленному производству. Однако пока США остаются первой державой мира и в условиях глобальной конкуренции, как всегда и было, активно используют военную мощь для подкрепления экономики. Так, агрессия в Югославии, а затем и в Ираке была призвана смягчить последствия структурного кризиса 2000-х годов. Однако если в условиях империализма США, всячески разжигая межимпериалистические противоречия, сами оставались в стороне, то глобализация сделала уязвимым любой уголок земного шара. Возник терроризм как закономерное явление, сопровождающее господство ТНК, которые, как спруты, опутали весь мир. Терроризм - отражение хаоса, царящего в международных экономических отношениях и усиливаемого развалом СССР и ростом нестабильности в мире, в котором царят транснациональные акулы. Буржуазная Реставрация в реcпубликах бывшего СССР больно ударила не только по ним, но и по всему развивающемуся миру. Советский Союз поддерживал развивающиеся страны и внешнеполитически в их противостоянии с США и другими развитыми государствами, и непосредственно экономически, оказывая им помощь. Не стало Союза, зато возросло лицемерие американского капитализма, и стали бесконтрольно распускать свои щупальцы транснациональные гиганты. В этих условиях терроризм двулик. С одной стороны, он - инструмент в конкурентной борьбе, когда для провокации последующих экономических и политических действий используются террористические акты. Бесспорно, что после терактов 11 сентября 2006 г. в Вашингтоне и Нью- Йорке, США получили благовидный предлог для нападения на Ирак. Если к этому добавить, что Усама Бен Ладен был взращен спецслужбами США, картина становится еще более стройной. С другой стороны, следует, очевидно, говорить о терроризме как организованном и, вместе с тем, стихийном средстве, используемом слаборазвитыми народами и обездоленными слоями, чтобы противостоять глобальному капиталу. Таков терроризм на Ближнем Востоке, в Латинской Америке, в развивающихся странах. Как в России организованному социал-демократическому движению предшествовал период народнического террора, так в глобальном обществе обездоленные и слабо организованные слои и целые народы не видят других методов, кроме насильственных террористических актов. К сожалению, прав М.Г. Делягин, прогнозируя, что «в долгосрочной перспективе глобальная нестабильность будет продолжать нарастать. Человечеству просто сказочно повезет, если через 5 лет или более оно отделается всего лишь новыми тысячами жертв» \25, с. 335\. Человечество выходит на финишную прямую своей антагонистической истории. Так называемый постмодерн предстает историческим периодом разложения капиталистической и всей антагонистической истории. Неудивительно, что передовые буржуазные мыслители современности предчувствуют это. Э. Тоффлер в своем «Шоке будущего» приводит высказывание целого ряда ученых и общественных деятелей \см. 49, с. 25\. Так, Дж. Томпсон, британский физик и нобелевский лауреат, сравнивает сегодняшние перемены в обществе не с индустриальной революцией, а с появлением сельского хозяйства в эпоху неолита. Джон Дайболд, американский эксперт по автоматизации, убежден, что «последствия технической революции, которые мы сейчас переживаем, будут более глубокими, чем какие - либо социальные изменения, которые мы испытывали раньше» \49, с. 25\. Известный экономист Кеннет Боулдинг замечает, что «относительно многочисленные статистические данные о деятельности человечества свидетельствуют: дата, разделяющая историю на две равные части, находится на памяти нынешнего поколения» \49, с. 26\. Об этом же писал академик Н.Н. Моисеев (см. ст. «Универсум. Информация. Общество». - М., 2001, с. 147). Несмотря на определенные преувеличения сегодняшнего этапа глобализации, западные эксперты верно чувствуют в глобализации созревающие предпосылки качественно иной истории, которую мы знаем как эпоху физического труда, классовой эксплуатации, войн и разобщенности людей. Отражением зреющих предпосылок нового общества является и бурное создание новых международных организаций и межгосударственных союзов. Создание в 1995 г. ВТО, введение единого визового и валютного режима в государствах Евросоюза, интеграция государств Юго-Восточной Азии, Северной и Центральной Америки - зримые шаги на пути качественно новой интеграции человечества. Итак, еще только рождающийся глобальный мир уже несет в себе зримые симптомы коренного изменения общества. Такое изменение не может быть ничем иным, кроме как революционным отрицанием капиталистических отношений и переходом к господству социалистических взаимоотношений в мире. 5.Политические последствия глобального капитализма Империализм стал временем прорыва буржуазной системы и победы первой социалистической революции в ее наиболее слабом звене. Глобализм станет периодом разложения капиталистической системы в целом и переходом к социализму во многих странах. На наших глазах роль мирового лидера переходит от США к Китайской Народной Республике. Уже в 2010 г. Китай обогнал Японию и вышел на второе место в мире по валовому национальному продукту. По прогнозам экономистовв 2017-2020 гг. Китай обгонит и США и станет супердержавой №1. Более того, по такому показателю, как паритет покупательной способности, КНР обгонит США уже в 2012 году. Другими словами, на наших глазах разворачивается великая экономическая революция, которая приведет к системным и качественным изменениям в современном мире. Феномен «китайского чуда» состоит не в особом менталитете китайского народа. Если бы это было так, Китай не был бы отстающим государством каких-то пятьдесят лет назад. Есть ряд объективных факторов, выдвинувших КНР в авангард человеческой цивилизации в начале XXI века. Во-первых, смещение центра мирового развития в Юго-Восточную Азию с переходом к глобальному информационному обществу. Дешевая рабочая сила и в то же время наличие определенных научно-инженерных ресурсов обусловили переток громадных капиталов в новые индустриальные государства. Во-вторых, системный, плановый подход китайского государства под руководством Компартии к развитию экономики определил решающее преимущество Китая. В-третьих, сработал и демографический фактор, а именно наличие миллиардного населения, способного к осуществлению больших трудозатратных проектов. Китай оказался в эпицентре главных международных экономических процессов с переходом от империализма к глобализму. Он, как воронка, затянул в себя миллиардные капиталы, преимущества мирового разделения труда, современных коммуникаций. Все это, помноженное на громадные трудовые ресурсы, а также на внутренний потенциал предыдущего строительства раннего социализма, дало эффект, невиданный ранее в истории человечества. То, о чем мечтали строители раннего социализма в СССР - как обогнать и перегнать Соединенные Штаты Америки как самую развитую империалистическую державу, - свершается на наших глазах. Буржуазный мир готовится к сдаче своих лидирующих полномочий. В американской экономике сегодня 900 млрд. долл. китайских денег, которые могут обрушить оплот капитализма в одночасье. И хотя такое обрушение сегодня невыгодно и Китаю, противоречия между ними нарастают \см. 57\. Проницательный Дж. Сорос пишет: «Я утверждаю, что закончился длительный период относительной стабильности, основанной на роли США как доминирующей силы и доллара как основной международной резервной валюты. Я предвижу период политической и финансовой нестабильности, вслед за которым, я надеюсь, сформируется новый мировой порядок» \45, с. 172\. Утрата Соединенными Штатами своего мирового лидерства в условиях обладания несколькими странами ядерного оружия - чрезвычайно болезненный и опасный процесс. Если в XX веке противоборство между двумя системами было главным содержанием политических процессов, то в XXI веке за внешней обманчивой оболочкой сдачи мировым социализмом своих позиций на самом деле развернулся глубинный процесс перехода империализма в глобализм и утраты мировым капитализмом доминирующих позиций в мировой экономике. Капитализм вступил в завершающую стадию своего развития, в свой «эллинистический» период разложения и отката на периферию человеческого общества. Сегодня Китаю принадлежит самый мощный компьютер в мире, Китай готовит постоянную колонию на Луну, Китай является победителем летних Олимпийских Игр, в Китае освоены самые быстрые в мире поезда, движущиеся со скоростью больше 400 км. Китай является во многом уже сегодня лидером технологического, научного и социального прогресса в обществе. Дж. Сорос, говоря об особенностях нынешнего глобального финансового кризиса изменениях в мировой экономике, подчеркивает: «...Снизилась готовность всего остального мира продолжать держать активы в долларах. Это ограничивает способности финансовых учреждений воплощать политику, направленную против цикличности, потому что она может привести к отказу игроков от доллара и вызвать к жизни призрак неконтролируемой инфляции. США оказались в положении, напоминающем положение стран на периферии. Другими словами, некоторые из преимуществ неподконтрольное™ системы потеряли смысл» \45, с. 119\. Однако далеко не все авторы чувствуют глубину перемен. Так, Саймон Вайн, управляющий директор «Альфа-банка», ссылается на авторитет бывшего руководителя Федеральной резервной системы А. Гринспена, приводя его слова: «Проблема Америки была не в том, что ее экономика выдохлась, а в том, что технологическая революция и стремительная глобализация породили дисбаланс, который создал напряжение в мировых финансовых системах» \13, с. 272\. Более того, сам С. Вайн проблемы кризиса сводит к недочетам в регулировании финансовых отношений и пишет: «Таким образом, денежно-кредитная политика развитых стран, а точнее, их система регулирования, не сработала так быстро, как всегда, не из-за пороков капитализма, а из-за его слишком стремительных успехов» \13, с. 273\. Автор не замечает, что «стремительные успехи» капитализма не только не противоречат его «порокам», но являются их стремительным продолжением и наоборот. Важнейшим моментом перехода от империализма к глобализму стала гибель раннего социализма в СССР. Построенный в конкретных исторических условиях с большой степенью закрытости, советский социализм достиг колоссальных успехов в противоборстве с мировым империализмом. Выиграв вторую мировую войну и заложив фундамент мировой социалистической системы, СССР открыл историческую перспективу для многих стран и народов, включая и китайский народ. Однако в условиях отрытого информационного общества преимущества раннего советского строя, создававшегося в тисках жесточайшей изоляции, стали оборачиваться своей другой стороной и тормозить вхождение страны в новые исторические условия. Увы, во многом приходится согласиться с М. Кастельсом, который в своей нашумевшей книге выявляет связь между глобальным информационным обществом и распадом раннего социализма в СССР \см. 31, гл. 8\. Приведенные выше данные о том, что Россия сегодня имеет меньше 1% от всех мировых внешних инвестиций, - яркое тому подтверждение. Потребовалась буржуазная Реставрация, чтобы отодвинуть на обочину истории ранний социализм с его устаревшими стандартами и подходами. Но шаг назад к капитализации общества - лишь внешняя оболочка, создающая иллюзию движения России в мировую буржуазную цивилизацию. На самом деле идет болезненная трансформация от раннего социализма к социализму периода постиндустриального общества, когда мировой капитализм уступает свои лидирующие позиции в мире. С научной точки зрения Россия переживает сейчас болезненный процесс, аналогичный тому, что пережила Франция в период Реставрации и возрождения буржуазной Республики. Тех, кто хотел бы подробнее вникнуть в вопрос о сущности Реставрации в России, отсылаем к нашему анализу \см. 42\. У России нет другого пути для возрождения былого величия и мирового авторитета, кроме как возрождения обновленного социализма, как говорится в новой редакции Программы КПРФ \см. 40\. Отсылаем читателя также к интересной статье П. Андерсона «Две революции», в которой он пытается ответить на вопрос, почему Китай стал лидером мира, а СССР распался \см. 2, с. 58-94\. Мы отмечали, что уже в путинское десятилетие страна сделала шаг в сторону возрождения общегосударственных приоритетов. Появились госкорпорации, о вмешательстве государства в экономику перестали говорить, его стали осуществлять под возвращенную мелодию гимна Советского Союза. Однако, парадоксально, что при этом либерализация отдельных сфер жизни российского общества \ЖКХ, транспорт, бюджетные отрасли\ даже углубилась, в результате чего двойственность и противоречивость общественного механизма только возросли. Под влиянием мирового кризиса противоречия нарастают даже быстрее, чем в западной экономике. Жизнь буквально кричит о необходимости защиты национальных интересов. Либо дальнейшая либерализация и потеря национального суверенитета Россией, либо качественный шаг вперед в укреплении национальных интересов, пусть пока и не в форме возврата социалистической системы в экономике и политике, а в такой, какая присутствует в Белоруссии, при которой произошел отказ от либерализма и капитализации общества, но нет еще социалистической плановости и советской модели по управлению обществом. Как только такой шаг вперед будет сделан Россией, политические процессы в современном глобальном обществе приобретут зримые, зрелые очертания. Россия и ее «младший брат» - Китай - вместе с большими развивающимися государствами, в первую очередь, с Индией и Бразилией, начнут чертить конфигурацию нового, пост- капиталистического мира. Уже сегодня блок этих четырех стран, совсем недавно возникший \БРИК\, играет очень яркую роль, напоминая восходящую зарю нового дня. Когда же Россия окончательно откажется от своей прозападной ориентации, она способна будет «подставить плечо» Китайской Народной Республике в окончательном переводе мира на иные рельсы, нежели это было при капитализме свободной конкуренции, империализме и нынешнем глобализме. Одновременно начнется процесс массового перехода государств на некапиталистический путь развития. Мы и сегодня видим, как страны Латинской Америки, осознавая тупиковость либеральной политики в условиях глобального капитала, отказываются от капитализма и проводят первые социалистические мероприятия. Более того, под влиянием мирового кризиса заговорили о социализме в Европе, даже такие деятели, как Президент Франции Саркози. Экономическая удавка кризиса, затягивающаяся на Греции, Ирландии, Португалии, Испании, не говоря уже о бывших соцстранах Восточной Европы и многих республиках бывшего СССР, революционизирует сознание вчерашних буржуазных обывателей быстрее, чем сотни томов марксистской литературы. В современном буржуазном сознании появилось устойчивое убеждение, что мир подошел к исторической черте, которая способна подвести итог буржуазной истории человечества. Наглядным примером могут быть последние книги Жака Аттали, известного на Западе буржуазного экономиста и политика. В России в серии ЖЗЛ издана его биография Карла Маркса, написанная в 2005г. Содержательная книга завершается многозначительным выводом: «Исчерпав таким образом возможности товарного преобразования социальных отношений и использовав все свои ресурсы, капитализм, если он к тому времени не уничтожит человечество, сможет перейти в мировой социализм. Иначе говоря, рынок сможет уступить место братству» \4, с. 397\. Такой вывод автора, работавшего в свое время в Европейском Банке Реконструкции и Развития, опирается на его экономические исследования. В 2009 г. в России издана его книжка «Мировой экономический кризис...А что дальше». Ж. Аттали пишет: «Человечество всегда переживало кризисы - религиозные, нравственные, политические, экономические. С воцарением капитализма данное явление стало нормой. Но каждый чувствует - худшее впереди. Великая депрессия, как дурная шутка, поджидает нас в мире, полном блестящих возможностей. Что-то в мышлении и образе жизни начинает серьезно меняться» \3, с. 9\ и добавляет: «Поймите: кризис - предупреждение человечеству, сигнал тревоги о грядущих опасностях анархической и хищнической глобализации» \3, с. 18\. Ж. Аттали объективно показывает, как история капитализма сопровождалась сменой центров мировой буржуазной системы. Молодое «сердце» буржуазного мира забилось в Амстердаме в начале XVII века, к ХУШ веку центр сместился в Лондон, а в начале XX - в Соединенные Штаты Америки. Сегодня мы явственно наблюдаем, как в полном соответствии с открытым Лениным законом неравномерного развития, Америка теряет свое доминирующее положение. Но сегодня происходит не просто переход от одного буржуазного центра к другому, а намечается переход от буржуазного мира к социалистическому. Под разговоры о лимите на революции мир незаметно подошел к целой цепи социалистических революций - в Латинской Америке, Европе, Азии и, будем надеяться, в Африке. В этом смысле речь идет о мировой социалистической революции - не той, о которой говорил Л.Д. Троцкий, подразумевая субъективно навязанный миру пожар пролетарской революции, а об объективно назревшем разложении буржуазного способа производства и замене его социализмом во многих странах мира, расположенных на всех континентах. Последнее 20-летие родило удивительную конструкцию, на которой стал держаться мир. Ж. Аттали пишет об этом: «В 1997 году короткий и жестокий азиатский бюджетный и финансовый кризис особенно сильно сказался на России и Бразилии. В сентябре 1998 года многие спекулятивные фонды США, которые играли на об- дотационных ценных бумагах, пострадали от математических ошибок своих учредителей, спровоцировавших значительную задолженность. Избежать полного краха удалось только благодаря вмешательству американской Федеральной резервной системы. Китайцы, обеспокоенные возможностью ревальвации \переоценки\ собственной валюты, начали скупать доллары. Американский дефицит все больше финансировался за счет китайских сбережений и экспорта львиной доли выпускаемой в Поднебесной продукции. Миром стала управлять странная парочка - Китай и Америка, которую Нил Фергюсон \профессор истории Гарвардского университета\ красиво назвал «химерической» \3, с. 45\. Впрочем, уже в условиях империализма родилась подобная парочка, когда СССР и США как две супердержавы мира диктовали правила международного общения. Но впервые в мировой истории раннее социалистическое государство готовится обойти буржуазный мир по экономическим показателям. Буржуазные авторы, вроде Ж. Аттали, предчувствуя наступление эпохи социализма и пропуская это предчувствие через свое буржуазное сознание \нечто подобное было в России незадолго до социалистической революции, когда даже кадеты увлекались марксизмом\, тем не менее пытаются убедить своих читателей, а заодно и себя, что кризисные явления современного мира во многом объясняются тем, что глобализация рынка отстает от глобализации правового государства. Он пишет: «В 1989 году падение Берлинской стены открыло для торговли и рыночной экономики новые горизонты. В начале 1990-х годов, благодаря выходу на мировую арену новых промышленных держав, в частности Китая, глобализация стала повсеместной. Глобализация рынка, но не правового государства» \3, с. 43\. В идеале, с точки зрения автора, необходимо создание мирового правительства, общественный контроль за финансами, свободная и полная циркуляция информации о состоянии финансовых структур. В качестве первоочередного шага предлагается расширить большую восьмерку государств до 24 участниц. На базе 0-24 и Совета безопасности создать один Совет управления, которому подчинить Международный валютный фонд, Мировой банк и другие международные финансовые учреждения. Подобный проект напоминает известный в свое время лозунг Соединенных Штатов Европы, о котором писал В.И. Ленин. Империалистические противоречия ведущих держав мира привели в начале XX века к первой мировой, а затем и второй мировой войне. На все разговоры о европейской интеграции Ленин отвечал своей теорией империализма, согласно которой межимпериалистические противоречия закономерно приведут к социалистической революции в наиболее слабом звене империализма. Нечто подобное происходит сегодня. Мечта о создании мирового правительства в условиях, когда царит стихия глобального капитала, является несбыточной иллюзией людей, которые чувствуют, как надвигается большая беда, но не знают в рамках своего буржуазного мировоззрения, как ей противостоять. Противоречия мирового глобального капитала неизбежно породят ряд революционных обострений в разных государствах мира, что приведет к решающему изменению соотношения политических сил в мире. Сегодня, когда Китайская Народная Республика, в которой руководство принадлежит Коммунистической партии, готовится выйти на первое место в мире по основным экономическим показателям и от которого зависит во вполне определенном смысле благополучие главной империалистической державы - США - мир способен избежать мировой войны и осуществить переход к социализму в целом мирным путем. Транснациональный капитал создает такие предпосылки мировой интеграции, что из этого процесса закономерно выходит исторический «сменщик» капитализма и только в этом смысле его «могильщик». Жить планомерно в мире станет такой же объективной необходимостью, как в свое время правовое государство развилось в ответ на потребности машинного производства и наемного труда. Данный переход потребует исторической воли и мудрости от всех его участников. Таким образом, если основным содержанием XX века было противоборство раннего социализма и империализма, то в XXI веке главным содержанием станет завершение капиталистической истории и переход доминирующей роли в мире от империалистических держав к странам раннего и первого зрелого социализма. Данная научная гипотеза основывается не только на теоретическом изучении капитализма в марксизме Х1Х-ХХ веков, не только на эмпирическом обобщении материала начального этапа транснационального капитализма, но и на единстве логики и истории капитала. Марксизмом на данном направлении проделана настолько серьезная работа, что можно с уверенностью говорить о глобальном капитализме как последней исторической стадии буржуазной экономической формации. 6.Логика и история капитала
Метод единства исторического и логического характеризует зрелое научное познание. Впервые использованный Гегелем в его «Истории философии», но в зрелой форме реализованный в «Капитале» К. Марксом, он способен обосновать научные выводы относительно современного капитализма и его будущего. Экономическую сущность капитала раскрыл К. Маркс, показав, как из товарной куколки развивается капитал. Однако «Капитал» остался незавершенным. Это объясняется не особыми жизненными обстоятельствами, сложившимися у Маркса, а, скорее, объективными причинами. Живя в условиях домонополистического капитализма, Маркс, в целом уловив историческую логику капитализма, не мог спекулятивно достраивать здание буржуазной экономики при нехватке эмпирического материала. В.И. Ленин, наследуя метод Маркса и Энгельса, на рубеже XIX и XX веков раскрыл сущность нового исторического этапа капитализма - монополистического капитализма, или империализма. Крупные монополии осуществили передел рынка, сращиваясь с финансовым капиталом и выходя за пределы национального государства. Эпоха свободной конкуренции сменилась эпохой острого противоборства монополий, вылившегося и на международную арену за передел рынков. Сегодня мы имеем не просто монополистический капитализм. Он стал транснациональным. ТНК сегодня производят за рубежом больше, чем в стране базирования своей штаб-квартиры. ТНК по объемам своих активов вошли в один ряд с крупнейшими странами мира. Частные корпорации начинают управлять миром в не меньшей степени, чем сами государства. Создается уникальная ситуация: либо мир перейдет к новой организации внутренней и международной экономической жизни, либо мир может погибнуть. Кризис буржуазной формации особенно сложен, так как капитализм завершает антагонистическую предысторию человечества. Отказ от капитализма связан с отказом не просто от одной формации со своим типом частной собственности к формации с другим типом частной собственности. Речь идет о переходе к принципиально новому типу отношений человека и природы и человека и человека. Вывод о глобализме как новой и последней исторической стадии капитализма базируется на открытиях советского марксизма в исследовании логики «Капитала» Маркса. В.А. Вазюлин, подытоживая многолетние исследования «Капитала» советскими марксистами, среди которых в период раннего марксизма самым замечательным был Э.В. Ильенков, вскрыл логику главного произведения марксизма \см. 12\. Метод Маркса, подчиняясь единству исторического и логического и восхождению от абстрактного к конкретному, заставляет начать анализ капитализма с внешней поверхностной стороны его бытия. Капитал на поверхности есть товар. Как таковой он в свою очередь имеет свою внешность - потребительную стоимость и свою сущность - стоимость. Это значит, что товаровладельца, по сути, интересует стоимость товара, или количество денег, выручаемое за товар, а потребительная стоимость есть лишь внешняя форма данного сущностного процесса. Самовозрастающие деньги, или стоимость, принёсшая добавочную стоимость - вот цель капиталистического процесса. Первый отдел «Капитала», в котором Маркс анализирует товар, потребительную стоимость, стоимость, форму стоимости, деньги, представляет собой такое начало капитала, когда капитал уже есть, ибо речь идет о стоимости, стремящейся к самовозрастанию, и в то же время его еще нет, поскольку не обнаружена основа самовозрастания стоимости, и стоимость пока не развилась в собственно капитал. Логика первого отдела «Капитала» отражает историческую логику самого начального этапа капитализма - этапа мануфактурного капитализма, когда капитализм развивался на неадекватной ему технической основе. Период с ХУ1-ХУП веков до примерно середины XIX века, когда фабричное производство базировалось на старой ручной, ремесленной основе и возникали лишь первые машины, был историческим и логическим началом капитала. Это была эпоха господства абсолютной прибавочной стоимости, образующейся за счет простого удлинения рабочего дня, и классической буржуазной политэкономии, не видевшей внутренних противоречий товара и капитала - не видевшей потому, что они и в самой жизни еще не развились. Превращение денег в капитал есть переход от поверхности к самой сущности. Первый том «Капитала» посвящен раскрытию внутреннего механизма самовозрастания стоимости. Как возможно такое самовозрастание, если согласно трудовой теории стоимости обмениваются эквиваленты - задает вопрос Маркс. Оказывается, в цепочке Д-Т-Д^ вся тайна кроется в товаре, опосредующем самовозрастание денег. Такой товар находится на рынке - это рабочая сила, принадлежащая рабочему. Он продает ее, а капиталист, купив ее, начинает нещадно использовать в процессе производства. В первом томе «Капитала» Маркс анализирует процесс капиталистического производства, суть которого состоит в соединении вещественных элементов производства, принадлежащих капиталисту, с рабочей силой, купленной у рабочего. Необходимая часть рабочего дня, составляющая заработную плату, равную стоимости рабочей силы, а прибавочная часть рабочего дня образует прибавочную стоимость капиталиста. Логика первого тома «Капитала» отражает первую сущностную стадию капитализма, когда капитал начал развиваться на адекватной ему технической основе. Машины, начиная доминировать в производстве, обнаруживают внутренние закономерности капиталистического процесса. Причем, если зародыш капитала - товар разворачивается в сфере простого обращения, хотя уже и обремененного капиталистическим содержанием, собственно капиталистический процесс в его первой сущностной форме разворачивается именно в сфере производства. Эпоха свободной конкуренции представляла собой период исторического действия первых буржуазных производителей, действовавших в рамках возникшего фабричного законодательства, регулировавшего собственно капиталистический рынок. На рубеже XIX и XX веков возникают монополии, контролирующие целые отрасли и целые страны. Они выходят дальше за рамки национальных государств, вывозя капитал, прежде всего в форме торгового капитала. История новой, монополистической стадии капитализма внутренне связана с логикой второго тома «Капитала», в которой Маркс рассматривает сферу капиталистического обращения. Обращение капиталистического продукта, или торговля им, не создает сама новой прибавочной стоимости, но опосредует реализацию той прибавочной стоимости, которая создана рабочей силой в производстве. Маркс строит свою схему капиталистического воспроизводства как единства двух подразделений - производства средств производства и производства предметов потребления. В целом капиталистическая торговля исторически и логически есть новая стадия разворачивания капитала. Его сущность приобретает развернутую форму. Такая развернутость сущности в самой истории означала смену капитализма свободной конкуренции монополистическим капитализмом, или империализмом. Монополии тем и отличались от фирм эпохи свободной конкуренции, что захватывали контроль над целыми отраслями производства и сбыта товара, сращиваясь, к тому же, с банковским капиталом. Монополистический капитал представлял собой вторую сущностную фазу капитализма. В.И. Ленин вскрыл сущность империализма как особой стадии капитализма, противоположной во многом капитализму свободной конкуренции. Он назвал эту стадию высшей и загнивающей. И в самом деле, империализм дал брешь в своей мировой цепи, и появилось первое социалистическое государство в России. Однако империализмом капитализм еще не заканчивался, чего не мог знать Ленин, живя в ту эпоху. Монополии, разворачиваясь и захватывая не просто новые рынки сбыта продукции и новые источники сырья, но и охватывая своей индустриальной мощью весь мир, превратились в транснациональные корпорации. Впервые в истории в конце XX - начале XXI века возникла ситуация, когда корпорации за рубежом стали производить больше продукции, чем у себя дома. Капитализм из империализма превратился на наших глазах в глобализм. Данная историческая стадия капитализма внутренне связана с логикой третьего тома «Капитала», где Маркс анализирует единство капиталистического процесса производства и капиталистического процесса обращения вместе взятые. Открывая третий том «Капитала», Маркс писал: «В первой книге были исследованы те явления, которые представляет капиталистический процесс производства, взятый сам по себе как непосредственный процесс производства, причем оставлялись в стороне все вторичные воздействия чуждых ему обстоятельств. Но этим непосредственным процессом производства еще не исчерпывается жизненный путь капитала. В действительном мире он дополняется процессом обращения, который составил предмет исследования второй книги. Там, - именно в третьем отделе, при рассмотрении процесса обращения как опосредствования общественного процесса воспроизводства, - оказалось, что капиталистический процесс производства, рассматриваемый в целом, есть единство процесса производства и обращения. Что касается того, о чем идет речь в этой третьей книге, то оно не может сводиться к общим рассуждениям относительно этого единства, напротив, здесь необходимо найти и показать те конкретные формы, которые возникают из процесса движения капитала, рассматриваемого как целое \выделено Марксом - С.РЛ. \т. 25 ч. 1 с. 29\. Таким образом, логическим завершением в исследовании капитала стало рассмотрение его как завершенной целостности. На данном уровне Марксу удалось сделать ряд новых научных открытий. Он показал, как в целостном процессе движения капитала прибавочная стоимость трансформируется в прибыль, как деньги трансформируются в ссудный капитал и в фиктивный капитал в виде вексельного обращения, как образуется процент. Завершенная целостность капитала, данная логически у Маркса в третьем томе, исторически проявляется в глобальном капитале. Глобализм, соединяя производство и обращения, превращает монополии в транснациональные корпорации, подчиняющие себе те или иные отрасли экономики по всему миру. В этих условиях на смену сращиванию промышленного капитала с банковским приходит настоящая финансовая революция. Переливы капитала по всему миру столь объемны, что это предопределяет колоссальный рост валютного и фондового рынка. Финансовая сфера становится настолько динамичной в своем опосредствовании инвестиционного процесса, что никакая национальная валюта, включая американский доллар, не привязана теперь жестко к золоту. Началась новая эра финансовых отношений. Она как бы возвращает мир к начальной стадии капитализма, когда еще только формировался универсальный товар-эквива- лент. С той лишь разницей, что теперь товарный рынок становится столь всеобъемлющим и динамичным, что он как бы начинает отрицать этот самый эквивалент. На самом же деле целостность экономических отношений такова, что обособленность отдельного товаропроизводителя и ее отражение в золотом эквиваленте становится вырождающимся явлением. Капитализм начинает процесс своего системного разложения. Эллинистическая эпоха буржуазного общества началась. Степень экономичес кой интеграции, достигаемой мировым сообществом в условиях глобального информационного общества, прямо диктует потребность в обуздании рыночной стихии и выработке интернациональных механизмов по поддержанию экономической, социальной, экологической, духовной целостности человеческой цивилизации как таковой. Ответом на эту потребность стал отказ от капиталистической ориентации развития стран Латинской Америки. Намечается такой отказ и в среднеразвитых странах Европы \Греция, Португалия, Испания, Кипр и др.\. Только на пути новой мировой интеграции возможен подъем стран Африки. Глобальный финансовый кризис, начавшийся в 2006-2007 гг., - пролог массового процесса умирания капитализма как общественно-экономического строя. 7.Глобальный экономический кризис
Не претендуя на полноту изложения данной темы, мы подчеркнем лишь ряд новых моментов в логике экономического кризиса, связанных с последней стадией капитализма. Кризисы, как уже отмечалось, возникают, с переходом буржуазного общества от своего раннего, мануфактурного этапа к собственно зрелому, машинному состоянию. Кризисы органически присущи товарно-капиталистическому обществу как отражение коренного противоречия между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения. Но в современных условиях глобального общества, когда весь мир становится единой рыночной системой, его дисгармония становится кричащей. О ней начинают говорить сами буржуазные апологеты рыночной системы. Оттолкнемся от описания нынешнего кризиса у Ж. Аттали, человека, погруженного в эту реальность, разделяющего идеалы этой реальности и в то же время чувствующего приближение ее решающей драмы. Свою книжку он так и озаглавил «Мировой экономический кризис. Что дальше?» Обращая свой взор в историю капитализма, автор справедливо констатирует, что всякая новая его фаза сопряжена с появлением нового экономического центра мировой экономической системы. Гегемония Амстердама сменилась гегемонией Лондона, гегемония Лондона сменилась гегемонией Нью-Йорка. Автором движет глубокое предчувствие, что в наши дни происходит переход к новому этапу буржуазного общества с новыми лидерами. Он пишет: «Финансовые кризисы - ревизия существующей экономической системы и ее проверка на прочность. Вероятно, столь загадочно начавшаяся депрессия является очередной дорожной аварией, подобно тем, которые происходят с 1980 года? Может быть, этот длительный процесс завершится войной, как в 1929 году? Или мы столкнулись со сложным переходным периодом к технологическому скачку, напоминающему события между 1971 и 1982 годами? Возможно, речь идет о новом «кризисе тюльпанов», некогда способствовавшем установлению гегемонии Амстердама? А вдруг финансовая система себя исчерпала и проблемы последних месяцев подобны тем, что в 1889 году привели к упадку Великобритании? На мой взгляд, сейчас разразился кризис молодости, первый серьезный «недуг» глобализации, итогом которого может стать период небывалого роста. Нынешний «незаметно подкравшийся» Великий кризис начался в Соединенных Штатах и впервые благодаря Интернету, страховым компаниям и инвестиционным банкам достиг планетарного масштаба. Он сильно напоминает Великую депрессию 1929 года, но имеет гораздо больший охват» \3, с. 51-52\. Корень зла автор видит в безудержной либерализации экономики, когда общество не контролирует действия крупных владельцев капитала. Он приводит в подтверждение такие цифры: если в 1960 году доля прибыли американских предприятий составляла 14% валового дохода, то в 2008 -уже 39%; 1% самого богатого американского населения присваивает около 16% национального дохода \против 7% в 1948 году\, 5% населения сосредотачивает в своих руках 38% дохода и половину национального достояния, созданного за период с 1990 по 2006 год. Ж. Аттали наивно еще верит в демократический контроль общества за мировой экономикой. На самом деле глобализм лишь доводит до крайних форм внутренние свойства, присущие капиталу. Если империализм возвел в квадрат систему капиталистической эксплуатации, то глобализм возводит ее в куб. В погоне за сверхприбылями в условиях информационного общества возникла система создания спроса без увеличения доходов населения и роста задолженности. В США с 1980-х годов появились кредитные карты, на которые перечислялись ссуды на текущие нужды Потребительский кредит\ и специальные ипотечные ссуды на приобретение жилья. Сегодня около трети американских семей на своих кредитных картах имеют долга более 10 тыс. долл. каждая. Система развилась настолько, что «независимые брокеры, имевшие свой процент от сделки, стали предлагать заемщикам с самыми плохими кредитными историями ипотечную ссуду под названием «субприм» с прогрессивной процентной ставкой, причем на сумму, иногда превышающую стоимость дома, или на общую сумму в 30 раз большую, чем годовой доход заемщика! Так как названные ссуды обеспечены стоимостью домов, пока цены на недвижимость растут, можно занимать все больше и больше. А они растут! И банки ничем не рискуют. «Фредди Мак» и «Фэнни Мэй» с одобрения Конгресса перекупают эти контракты у младших братьев» \3, с. 56\. Дж. Сорос пишет: «По расчетам Мартина Фельдштейна, бывшего председателя CouncilofEconomikAdvisers, с 1999 по 2006 год потребители получили более 9 триллионов долларов наличных сверх собственного капитала» \43, с. 16\. В итоге такой «экономики долгов» рост американского частного сектора на 40%, а в Великобритании на 50% обеспечен недвижимостью и финансами. Понижение Федеральной резервной системой процентной ставки в 2001 г., которое все приветствовали, усугубляло положение. Ж. Аттали пишет далее: «Растет и цена предприятий - пропорционально получаемой прибыли. Во-первых, потому что увеличивается доля прибыли в национальном доходе... Во-вторых, в надежде на дальнейший рост доходов ползет и коэффициент пропорциональности. Стоимость всех облигаций и акций на планете, равная в 1980 году мировому ВП, к середине 2006года достигла 100 терадолларов и превысила его в два раза. Плюс общая сумма непогашенной задолженности и ее производные \«дериваты»\, которая, по заслуживающим доверия подсчетам, может достигать 100 терадолларов. В целом мировое финансовое и недвижимое достояние оценивается более чем в 250 терадолларов, которые в основном финансируются... задолженностью. Гора долгов! И лавина уже грозит обрушиться» \3, с. 59-60\, - пишет Ж. Аттали. Как мы уже отметили выше, в глобальной экономике господствуют финансы. Возникают самые сложные и опосредованные финансовые инструменты, придающие динамизм глобальной экономике. Кроме ценных бумаг, действуют разного рода дериваты: фьючерсы, форварды, опционы и свопы. Фьючерс - это купля-продажа условий будущих контрактов с фиксацией их срока. Форвардная операция предполагает срочное соглашение о взаимной компенсации убытков в результате изменения процентных ставок по депозитам до одного года. Опцион как сделка дает право \но не обязательство\ приобретения товара или финансового инструмента при определенных условиях. Своп - операция по обмену обязательствами или активами для улучшения их структуры. Крайне динамичная глобальная экономика требует все новых и новых финансовых инструментов для обслуживания ее роста. Но поскольку всем движет его величество частный интерес, львиная доля такой экономики становится иррациональной, похожей на пузырь, способный в одночасье лопнуть. Если к этому добавить все усложняющиеся варианты страхования финансовых рисков частных лиц и организаций, подкрепляемых их рейтингами, определяемыми столь же пристрастно ориентированными рейтинговыми агентствами, то картина становится закрученной вдвойне и втройне. Ж. Аттали пишет: «В итоге, поскольку агентства заинтересованы в получении максимальной прибыли и желают получить свою долю сказочного богатства, они с преступной снисходительностью ставят «оценки», порой даже не взглянув на фирму и ее «продукт». Откуда здесь возьмется объективность? Факты таковы: общий доход трех главных рейтинговых агентств за период с 2002 по год удвоился \с 3 до 6 млрд. долларов\. А доходы Моос1у,8 между 2000 и 2007 годами и вовсе взлетели в четыре раза!» \3, с. 70\. В итоге «общий долг американцев \учитывая всех агентов\ в декабре 2007 года достиг 350% ВВП - больше, чем во времена Великой депрессии 1929 года» \3, с. 71\. Вот вам и пороки вместе с успехами буржуазной системы! Несмотря на многочисленные предупреждения о надвигающейся катастрофе, общество активно игнорировало их. «Все, кто имеет влияние на обвал, лишь выигрывают от его продолжения. Политики - потому что экономический рост удовлетворяет их избирателей. Заемщики - так как смогут приобрести дом, стоящий дороже, чем они могут заплатить. Банкиры, оценщики, посредники и кредиторы - так как получают огромные комиссионные. Проигрывает только будущее, которое никто не спрашивает... Протестантская Америка, которая делала первые шаги вместе с кальвинизмом, ставя во главу углу бережливость и труд, теперь культивирует мысль о том, что Бог ее выбрал и гарантирует победу именно ей. Данная теория высшей благодати подпитывает «позитивную установку» \на достижимость положительного результата - С.РА» \3, с. 75-76\. Естественно, данная пирамида рано или поздно должна обвалиться. В 2005-2006 гг. пошли задержки платежей по кредитам. В 2007 г. ряд банков запросил помощи у национальных финансовых органов. «К январю 2008 г. множество американских банков, а также «Фредди Мэк» и «Фэнни Мэй» сохранили платежеспособность только благодаря Федеральной резервной системе США и фондам Эмиратов, Сингапура, Китая» \3, с. 83\. Тем не менее ситуация продолжала ухудшаться. В сентябре 2008 г. финансовая система оказывается на грани краха. Власти США и Великобритании вынуждены идти на закачивание триллионов долларов на то, чтобы погасить последствия обострившегося кризиса. Аттали подчеркивает: «Многие просто шокированы социалистическим подходом к решению проблемы» \3, с. 98\. Многие банки национализируются в течение суток. «В лондонском Сити после нескольких трагедий крупные банки решают не производить увольнения по пятницам - это вызывает рост самоубийств в уикенд» \3, с. 109\. «Только за один день 26 января 2009 года в Европе и США уволены 70 тыс. человек» \2, с. 111\. Ж. Аттали пишет: «Пора сделать первый вывод: по отношению к собственным фондам мировых банков, оцениваемых в 4 терадоллара, убытки на настоящий момент составляют 2,2 терадоллара - согласно данным Международного валютного фонда и 3,6 терадоллара - по Рубини \цифры - только для СИМА. Еще сюда следует добавить потребительские кредиты на 4,5 терадоллара \опять же - выданные в США\... Чтобы американская банковская система не рухнула, требуется поддержка в размере 1,3 терадоллара» \3, с. 111-112\. На грани банкротства оказываются многие государства. «Истинная природа надвигающегося явления, - констатирует Ж. Аттали, - имеет неопределенный характер. Будет ли это кризис в духе 1929 года, когда мир быстро перешел от сильнейшей дефляции финансовых активов к глубокой экономической депрессии, выходом из которой стала мировая война? Или предстоит длительный и смутный переходный период к неведомому, подобный тому, что наблюдался между 1971 и 1982 годами Соединенные Штаты были в полной разрухе\ и завершился счастливым апофеозом благодаря революционному техническому прогрессу, микропроцессору и его трем спутникам - мобильному телефону, портативному компьютеру и Интернету?» \3, с. 114-115\. «Когда Китай решит сосредоточиться на своем внутреннем рынке, паритет доллара потеряет для него интерес. И доллар упадет по-настоящему...» \3, с. 128\. Ж. Аттали не одинок в своих пессимистических оценках глобальной экономики. О ее глубоких противоречиях пишут М. Алле, Дж. Сорос, Дж. Стиглиц и другие маститые западные авторы. Нобелевский лауреат Морис Алле в своей книжке «Глобализация: разрушение условий занятости и экономического роста. Эмпирическая реальность» \М., 2003\ выступает резким противником глобализма. Он пишет: «Вся мировая экономика зиждется сегодня на гигантской пирамиде долгов, опирающихся друг на друга в хрупком и непрочном равновесии. Никогда в прошлом не отмечалось подобного накопления обещаний оплаты в будущем. Мир превратился в огромное казино, где игорные столы расставлены по всем широтам и параллелям, идет ли речь о спекуляции валютами или же о спекуляции акциями. ?95 Не исключено, что этот кризис спровоцирует беспрецедентные политические бунты и насилие, приправленное возвратом к классовой ненависти. В конце концов, не является ли происходящее великолепным подтверждением описания, которое дал капитализму еще Маркс, - торжествующий, планетарный и самоубийственный?» \3, с. 129-130\. В итоге сам Ж. Аттали в противоположность М. Алле выбирает другой путь предотвращения мировой катастрофы. В духе слащавого социал-демократизма он ориентирует на создание мирового правового государства, которое бы регламентировало правовую экономику. Он убежден, что любой кризис разражается из-за недостатка информации. Сегодня рынок не знает границ, а демократия существует в рамках национальных государств. Это противоречие следует устранить, устранив вместе с ним жирных посвященных в закрытую информацию о рынках финансовых котов. Автор предлагает ряд экономических мер по контролю за финансовым капиталом, как, например, восстановление собственных фондов банков, ужесточение финансовой отчетности, введение запрета на финансовые инструменты, основанные на спекулятивных активах и прочее. В свое время, когда империализм породил острейшие противоречия европейских стран, тоже бытовал лозунг о Соединенных Штатах Европы. Завершилось же все мировой войной и первой в мире победившей социалистической революцией в России. Нечто подобное переживаем мы сегодня. Попытки буржуазно мыслящих экономистов сгладить противоречия глобального капитала, оставаясь на почве современного информационного общества, обречены на неудачу. К подобным рекомендациям никто не прислушивается. Хищные интересы глобального капитала гонят мировую экономику дальше, затягивая петлю противоречий все туже и туже. В 2010 году ведущим капиталистическим державам удалось сбить волну мирового финансового кризиса и обеспечить небольшой экономический рост. Однако удалось сделать это опять- таки государственными вливаниями в финансовую сферу, что лишь отдаляет и углубляет бездну экономических проблем. Упоминавшийся выше С. Вайн при всей его апологетике буржуазной системы улавливает одну важную особенность, с которой не способен справиться современный капитализм без глобальных потрясений. Обсуждая разные аспекты финансового кризиса, Вайн пишет: «…Пока анализ фокусировался на ограниченном количестве неизвестных, он худо-бедно работал. Однако в какой-то момент расчеты должны были охватить слишком много параметров общественных и рыночных взаимоотношений. Такая задача оказалась непосильной: никто не смог создать модель такого масштаба, отражающую поведение целых социоэкономических систем, - ни до возникновения этого типа инструментов, ни в момент его развития. Порог безопасности, скорее всего, был пересечен именно на незримом этапе перехода к анализу слишком большого количества показателей» \13, с. 27\. Автор объективно фиксирует ситуацию, когда глобальная товарнокапиталистическая финансовая система не способна уже дать целостный и непротиворечивый результат. Правда, автор верит, что со временем такие модели управления финансовыми рынками появятся. Гораздо более скептически настроен один из китов современной мировой финансовой системы - Дж. Сорос. Он пишет: «Согласно этой системе, США, имеющие право вето в обоих Бреттон-Вудских учреждениях - Международном валютном фонде и Всемирном банке, - являются «более равными», чем другие участники. Доллар служил основной всемирной резервной валютой, охотно принимаемой всеми центральными банками мира. Соответственно, Соединенные Штаты обладали возможностью проводить политику, направленную на предотвращение цикличности, в то время как развивающиеся страны, а отчасти и другие развитые страны были вынуждены решать свои проблемы самостоятельно. В итоге оказалось, что держать деньги в центре системы спокойнее, чем на периферии, как только барьеры для перетока капитала были сняты, все мировые сбережения «всосал» центр, и распределялись они уже оттуда. Не случайно именно в годы правления Рейгана США постоянно сталкивались с дефицитом текущего платежного баланса... Американский потребитель превратился в двигатель мировой экономики» \45, с. 114\. В итоге возникла «некая симбиотическая связь между США, готовыми потребить больше, чем произведено в самой стране, и Китаем вкупе с другими азиатскими экспортерами, готовыми произвести больше, чем в состоянии потребить» \45, с. 116\. Поэтому Сорос рассматривает нынешний глобальный кризис и с внутренних позиций США, говоря о финансовом пузыре, родившемся на рынке ипотечного жилищного кредитования; и с внешних, в которых возник сверхпузырь, не контролируемый до конца ни США, ни международными экономическими организациями. Поэтому теоретик и практик глобального финансового капитала делает далеко идущий вывод: «...Сегодняшний кризис затронул не отдельные сегменты рынка, а всю финансовую систему целиком. День ото дня становится все яснее, что нынешний кризис не будет очередным успешным тестом. Усилия финансовых организаций, направленные на приведение в порядок разбалансированных рынков, не увенчались успехом. Центральные банки успешно накачали банковскую систему средствами, повысив уровень ликвидности, однако механизмы перекачки денег от банков к компаниям были нарушены гораздо серьезнее, чем во всех прошлых случаях, и их нормализация займет гораздо большее время. В первый раз со времен Великой депрессии международная финансовая система оказалась на грани полного разрушения. Вот в чем заключается существенное отличие нынешнего финансового кризиса от прошлых» \45, с. 118-119\. Патриарх современного глобального капитализма чутко улавливает, откуда грозит беда. В системе появились моменты, выводящие за ее рамки. Глобальный капитал кладет конец мировому господству главной империалистической державы и создает предпосылки для такой интеграции мирового общества, которая не будет управляться с позиции силы одним, двумя или тремя государствами-жандармами. Новая интеграция будет носить качественно иной характер, если человечество намерено не только выжить, но и перейти на новую ступень социального прогресса. Сегодня на наших глазах разворачивается процесс, о котором мечтали наши отцы и деды, строивший ранний социализм в СССР. Сегодня Китайская Народная Республика под руководством КПК вышла по многим показателям в мировые лидеры и собирается обогнать США к 1917-1920 гг. по валовому национальному продукту. Капитализм подошел к своему логическому и историческому пределу. Рецессия мирового производства в 2009 г. обошла стороной только Китай и еще 11 государств, где государственный интерес превалирует над частным. Ее удалось сбить, благодаря многомиллиардным вливаниям в экономику. Однако сам изъян системы, приведший к глобальному мировому кризису, не только не устранен, но и продолжает играть свою историческую роль. Неудивительно, что Б. Чэпман в «01оЬа1 КезеагсЬ» пишет: «Даже несмотря на все фонды, привлеченные в систему, экономика остается еще стагнирующей» \57, № 12, 201IV В той же статье автор добавляет: «Мы не верим, что Испания, Португалия и Бельгия и, наверное, Италия, смогут выжить, избежав банкротства. Это затронет также многие другие нации» \там же\. Все признаки говорят о том, что крот истории заканчивает свою долгую и многотрудную работу. Транснациональный капитал породил глобальные противоречия, которые нельзя разрешить, оставаясь в рамках капитализма.
ЛИТЕРАТУРА
4.Аттали Ж. Карл Маркс. Мировой дух. - М., 2008. 5.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. -М., 1990. 6.Бжезинский 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. - М., 1998. 7.Бжезинский Э. Глобальное господство или глобальное лидерство. - М., 2004. 8.Биндюков Н.Г. Глобализация и Россия: парадигма, социально-политический аспект, стратегия левых сил. - М., 2004. 9.Богомолов О.Т. Анатомия глобальной экономики. - М., 2004. 10.Богомолов О.Т. Мировая экономика в век глобализации. - М., 2007. 11.Бузгалин А.В., Калганов А.И. Глобальный капитал. - М., 2004. 12.Вазюлин В.А. Логика «Капитала» К.Мар- кса. - М., 2002, 2-е изд. 13.Вайн С. Глобальный финансовый кризис. - М., 2009. 14.Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. - Спб, 2001. 15.Валлерстайн И. После либерализма. - М., 2003. 16.Гайдар Е.Т. Гибель империи. Уроки для современной России. - 2-е изд. - М., 2006. 17.Гейтс Б. Бизнес со скоростью мысли. - М., 2001. 18.Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. - М., 2004. 19.Гильфердинг Р. Финансовый капитал. - М., 1912. 20.Глобализация: Контуры XXI века. 4.1-3. - М., 2004. 21.Гостев Р.Г. Глобализация, Россия: реалии, мифы, противоречивые тенденции. - М. - Воронеж, 2002. 22.Гостев Р.Г., Гостева С.Р. Глобализация и устойчивое развитие. - М., 2006. 23.Грани цивилизации: Трудные вопросы современного развития. - М., 2003. 24.Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. - М., 2004. 25.Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации. - М., 2003. 26.Зюганов Г.А. Глобализация и международные отношения. - М., 2001. 27.Зюганов Г.А. Глобализация: тупик или выход? - М., 2001. 28.Зюганов Г.А. Глобализация и судьба человечества. - М., 2002. 29.Иноземцев В.Л. За пределами экономического сообщества. — М., 1998. 30.Кагарлицкий Б. Реставрация в России. - М., 2000. 31.Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. - М., 2000. 32.Львов Д.С. Развитие экономики России и задачи экономической науки. - М., 1999. 33.Лужков Ю.М. Развитие капитализма в России. - М., 2005. 34.Макконелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика. 11-е изд. В 2-х тт. - М., 1992. 35.Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет. - М., 2003. 36.Мировая экономическая мысль. Сквозь призму веков. В 5 тт. - М., 2005. 37.Мировая экономика: прогноз до 2020 года. - М., 2007. 38.Панарин А.С. Искушение глобализмом. - М., 2000. 39.Пателис Д. Философско-методологический анализ становления Экономической науки. - М., 1991. 40.Программа Коммунистической партии Российской Федерации. - М., 2009. 41.Рудаков С.И. Диалектическое противоречие в методологии теории стоимости. - ВГУ. 1992. 42.Рудаков С.И. Основы современного марксизма. - Воронеж, 2009. 43.Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. - М., 2000. 44.Сорос Дж. О глобализации. - М., 2004. 45.Сорос Дж. Новая парадигма финансовых рисков. - М., 2008. 46.Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. - М., 2003. 47.Теория и практика социализма и перспективы его в XXI веке. - М., 2009. 48.Тоффлер Э. Третья волна. - М., 1999. 49.Тоффлер Э. Шок будущего. - М., 2002. 50.Уткин А. Новый мировой порядок. - М., 2006. 51.Фаминский И.П. Глобалшащя - ваое качество экономики. -М., 2010. 52.Фридман Т. Плоский миг. — М.. II : 53.Фукуяма Ф. Великий разрыв. — 2004. 54.Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М., 2003. 55.Чумаков А.Н. Глобализация. — М.. 2005. 56.Davidson A. How the global financial markets really work. - London, Philadelphia, 2009.. 57.Global Reserch.ca.
С.И. Рудаков ГЛОБАЛИЗМ - НОВАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА Корректор: Белявцева Н.А. Компьютерная верстка: Сотникова О.И. Подписано в печать 14.03.2011 г. Формат набора 60х84/ц. Бумага офсетная. Печать офсетная. Уел. печ. л. 5,67. Заказ 205. Тираж 1000 экз. Отпечатано в ГУП ВО «Воронежская областная типография - издательство им. Е. А. Болховитинова» 394071, г. Воронеж, ул. 20 лет Октября, 73а. |